Мишка был обычный мальчик, как все мальчики в возрасте шести лет. Рост его был один метр, шесть сантиметров и даже несколько миллиметров. Как раз на этом месте на ростомере в медицинском кабинете была нарисована забавная мартышка, что обвивала шею жирафа. Но Баранкин утверждал, что миллиметры не считаются, и вообще, это у него просто волосы торчком встали, и росту ему прибавили.
Когда Мишка вырастет, обязательно отрастит длинные волосы и будет забирать их в хвост, как папа. Но это будет потом. А пока мама каждый месяц водит его в парикмахерскую и там мастер тётя Лена жужжащей машинкой быстро убирает всё (по её словам) лишнее, оставляя на макушке жёсткий ёжик тёмного, почти коричневого цвета. И оттого, что волос сбоку на голове остаётся очень мало, уши кажутся большие и противно торчащие. Баранкин не упускает случая подёргать за них, а ещё больно щёлкнуть по лбу или, подкравшись сзади, стукнуть по затылку.
От таких нападок Мишка старается не плакать. Правда довольно часто губы предательски сгладываются в унылый полумесяц с опущенными книзу кончиками. А глаза становятся грустными, круглыми и застилаются жидкими стёклышками, цвета полдничного чая. Но в те дни, когда в детский сад приходит Лёвка, его самый лучший друг, Мишкин рот растягивается в улыбке, а глаза превращаются в щёлочки, и кажется, что из них струится золотой свет. И тогда Баранкин совсем не страшен. Правда, Лёвка частенько садик пропускает, потому что болеет, и тогда Мишка остаётся один на один со своим недругом. А Баранкин, он не только к ушам привязывается. Он ещё изводит Мишку за его родинку – у него родинка на щеке, в виде капельки. И Баранкин смётся, что такая родинка может быть только у девчонки! Мама говорит, что родинки не выбирают, какими им быть, и у кого. Иногда родинки могут быть очень похожи на родинки близких родственников. Вот и бабушка сказала, что точно такая родинка была на щеке у его папы. Мишка как услышал об этом, так обрадовался, и даже готов был простить Баранкину все его глупые рассуждения, но мама шёпотом ответила, что бабушка всё перепутала, не было у папы такой родинки. Однако бабушка утверждала, что ничего не перепутала. Мишка уже не знал, кому верить… Но решил не спорить, ни с мамой, ни с бабушкой. А верить самому себе. А сам он решил верить, что у папы есть родинка. И ещё Мишке нравилось, как бабушка говорила: «У тебя голосок прямо как у Славика, такой же басовитый». А Славик – Мишка знал – это был его папа.
Лёвка однажды заявил, что какой-то добрый волшебник подарил Мишке голос сказочного медвежонка – такой же р-р-р-рычащий! А воспитательница (не та, которая молодая и добрая, а которая старая и злая) постоянно делала маме замечание: зачем она приводит в садик больного хрипящего ребёнка. Мама растерянно оправдывалась, что ребёнок не больной, и вовсе он не хрипит, это просто такой голос, с самого рождения. А ещё Мишка не так, как все выговаривал букву «р» – у него во рту словно перекатывались шершавые шарики, и звук получался хрипло-рычащий. Ну точь-в-точь как у медвежонка из старой сказки.
