«СКП», – горела надпись на входе в отсек. Неоновые буквы сопровождались стрелкой, строго указывавшей направление в соседний отсек, в котором, собственно, согласно регламенту Двадцатой Международной Космической Олимпиады, ему и предстояло посоревноваться в этом самом СКП под прицелом десятков пристальных датчиков и телекамер.
Для него это было первое участие в Международных Космических Играх. Нельзя сказать, что он сильно нервничал, как-никак его задачу язык не повернулся бы назвать сложной, и что именно и как делать, он прекрасно знал. И всё же здесь, сейчас, на борту космической станции, перед входом в отсек, это было не то же самое, что на тренировочной базе. Совсем не то же самое.
Как и было положено, готовить к внеземным соревнованиям его начали задолго до открытия самой Олимпиады. Года четыре назад, пройдя жесточайший медицинский отбор и три круга самого что ни на есть каверзного психологического тестирования, он был выбран одним из кандидатов. С тех пор его спутниками стали строжайшая диета, постоянные проверки здоровья и камера с искусственно созданной невесомостью, где ему и предстояло тренироваться вместе с партнёром.
Кто именно станет его партнёром уже здесь, на орбите, он не знал до последнего. Чтобы исключить любые факторы, потенциально способные оказать хоть малейшее негативное влияние на исход соревнований, решение о выборе партнёра принималось консилиумом врачей и учёных, двумя десятками медицинских и научных светил. Бесконечная череда анализов, тысячи попыток совместимости в лабораторных условиях в пробирке…
«Интересно», – вдруг пришло ему в голову, – «сколько из них выжило?»
Кажется, когда-то давно в одной книге по истории Востока он читал, что султан Марокко Мулай Исмаил ибн Шериф, будучи обладателем роскошных гаремов с бесчисленными, а главное, довольными жизнью наложницами, за всю свою долгую и плодотворную жизнь умудрился зачать ровно восемьсот восемьдесят восемь наследников.
Что ж, если считать потенциальным потомком каждый случай, когда, успешно оплодотворённый им, в пробирке зарождался новый эмбрион, по самым скромным прикидкам, за четыре года усиленных предолимпийских тренировок как раз и выходило что-то вроде султанских цифр.
Что-то коротко пискнуло у него в наушниках, раздался противный режущий звук сирены, означающий непосредственный старт соревнований, и прямо перед его носом у входа в соседний отсек загорелась приветственная зелёная лампочка, сигнализировавшая, что путь открыт.
