За стеной, наконец, перестали орать. Глаза слипались. Спать хотелось ужасно. Я встала, налила чай в красивую фарфоровую чашечку, прихваченную из замка жениха, и подошла к окну. На подоконнике, опустив листья, в муках умирал вверенный мне редчайший целебный цветок федикус лютераниус, или просто лютик. Какая великая судьба ждала бы его, если бы он попал в другие, более заботливые руки! Он мог бы войти в состав омолаживающего, ранозаживляющего, очищающего от ядов, желчевыводящего, успокоительного и многих других зелий. Теперь, увы, его ждала менее завидная участь.
В плачевном состоянии лютика стоило винить не только меня, но и старую традицию академии магии давать первокурсникам растения для ухода. Она была призвана выработать в учениках терпение и ответственность. Не знаю, какого именно из этих качеств мне не хватало, но лютик разве что по-человечески не говорил, как ему плохо. Крошечная комнатка, ставшая для него могилой, а для меня домом, была тесной и старой. Потолок протекал, оконная рама пропускала малейшее дуновение ветра, краска на стенах покрылась разноцветными пятнами неизвестного происхождения, и в целом комната выглядела неуютной.
Обреченно уперев взгляд в самое большое пятно, оставленное когда-то одним из нерадивых учеников академии, я завидовала лютику. Он мог не сдавать экзамены, в отличие от меня. Чтобы еще немного потянуть время, я протерла пыль с увядающих листьев, отсчитала ровно пятьдесят капель воды под корни цветка, и снова согнулась над учебником. Оставалось повторить еще пять билетов по три вопроса в каждом, небо за окном уже начинало розоветь, предвещая скорое наступление утра.
– Мать Хранительница! Если я сдам сегодня экзамен – обещаю найти способ спасти этого доходягу! – ткнула я пальцем в лютик, захлопнула учебник, и блаженно вытянулась на кровати, уютно завернувшись в одеяло. Пять билетов из трехсот – это не так уж и много.
Будильный камень, скачущий по столу, поднял меня своим жутким стуком, едва я закрыла глаза. Я дернулась, совершенно забыв о книжной полке над кроватью, и хорошо приложилась об ее угол лбом. Боль вспыхнула, и растеклась горячей волной под мое завывание. В стенку справа тут же зло замолотили разбуженные старшекурсники. Они свой последний экзамен сдали вчера, и теперь отсыпались после грандиозного празднования. Я стукнула в ответ, они ночью не позаботились о том, чтобы вести себя потише и не мешать мне учиться. Особенно выделился, как всегда, Комир, горланя громче других, ломясь в мою дверь и рассыпая вредительские заклинания. От последних меня защищал простенький казенный магический щит, стоящий в каждой комнате для безопасности, но крики не давали сосредоточиться.
