Февральская буря обрушилась на Эдинбург с яростью древних богов. Детектив Джеймс Маккензи поднял воротник пальто, пробираясь через внутренний двор университета к зданию археологического факультета. Ветер завывал между готическими башнями, а снег хлестал по лицу, словно пытаясь остановить его. Двадцать лет службы в Скотланд-Ярде научили его не верить в случайности, но то, что он увидел в лаборатории доктора Сары Томпсон, заставило усомниться во всём, что он знал о мире.
Тело лежало в центре просторной лаборатории, окружённое странными светящимися символами. Золотистые знаки пульсировали на стенах, полу и даже на потолке, образуя сложный геометрический узор, который казался живым. Линии переплетались в замысловатые спирали и углы, создавая гипнотический эффект. Сама доктор Томпсон застыла в неестественной позе посреди этого мистического круга, её лицо искажено выражением невыразимого ужаса.
«Что, чёрт побери, это такое?» – прошептал сержант Роберт МакГрат, помощник Маккензи. Молодой рыжеволосый шотландец побледнел, глядя на пульсирующие символы. Его обычная уверенность испарилась при виде этого сверхъестественного зрелища.
«Понятия не имею», – ответил Маккензи, осторожно приближаясь к телу. Его опытный взгляд отмечал каждую деталь. – «Но я знаю, что никто не мог войти или выйти отсюда. Дверь была заперта изнутри, ключ в замке. Окна тоже заперты, а это четвёртый этаж».
Криминалист Фиона Стюарт уже работала возле тела, делая предварительные заметки. Средних лет женщина с седеющими волосами, она видела немало странного за свою карьеру, но даже её профессиональное спокойствие дало трещину.
«Никаких видимых ран, – сообщила она, не поднимая глаз от блокнота. – Нет признаков борьбы или применения оружия. Похоже на остановку сердца, но выражение лица Джеймс, я никогда не видела ничего подобного. Это не просто испуг – это абсолютный, первобытный ужас».
Маккензи подошёл ближе к ближайшей стене, где светящиеся символы образовывали особенно сложный узор. Свет исходил изнутри материала стены, словно знаки были выжжены каким-то невидимым огнём. Когда он протянул руку, чтобы коснуться одного из символов, МакГрат резко схватил его за запястье.
«Сэр, не стоит. А вдруг это радиация или какая-то химия?».
«Разумно», – согласился Маккензи, доставая телефон, чтобы сделать несколько снимков. Но когда он поднёс устройство к символам, экран исказился помехами, а затем совсем погас.
«Интересно. Эти штуки влияют на электронику». Он убрал бесполезный телефон и обратился к Фионе: «Как долго она мертва?».
