Можно ко многому привыкнуть, но только не к темноте у океанского дна на глубине в четыре километра. Привыкнуть можно к давлению, от которого даже в жидкостном скафандре ноют кости, к тяжести боевого каркаса, к холоду. Но темнота – это другое. Она телу не угрожает. Сама по себе она вообще никаких опасностей не несет, но будит в недрах подсознания образы столь жутких чудовищ, что им нет истинных названий ни на одном из существующих языков, да и на мертвых тоже. В те времена, когда подобные твари могли выскочить из темноты в любой миг, люди еще разговаривать не умели толком, лишь мычали, махали руками и издавали гортанные звуки. Это потом уже палеонтологи навыдумывали названий, но это совсем не то, что выкрикивали первобытные люди перед тем, как их перекусят надвое и утащат во тьму.
Затем, не без помощи древних охотников, твари вымерли. В городах выросли каменные дома, наполненные электрическим светом, но в глубине подсознания все осталось, как прежде. Там свирепые плейстоценовые хищники как жили, так и продолжают жить, именно они вызывают выбросы адреналина, стоит оказаться в кромешной тьме.
Тьма же на глубине именно кромешная, иначе не скажешь. Сколько бы ни пылало Солнце, но ни один квант его света не способен пробиться ниже отметки в сто метров. На базальтовом дне океана лишь тьма, ледяной холод и безжизненные пространства на тысячи километров. Фонари тут бессильны, даже самые мощные. Свет торчит из прожектора на шлеме, как лезвие, режет тьму, будто резину, а не освещает вообще ничего. Внутри луча слишком ярко, зрачки сужаются, и все равно ничего не видать, а за пределами светового конуса лишь тьма.
Еще при первых вылазках с базы «DIP-24-200» мы поняли, что жидкостные сверхглубинные аппараты линейки «СГАК» фонарями можно было вообще не укомплектовывать – пустая затея. К счастью, пиротехники сделали для нас специальные осветительные ракеты «СГОР-4», мы их сразу прозвали «светлячками». Лишь от них был толк в глубине. Без них вообще беда. Мы их в каждое патрулирование брали примерно в два раза больше, чем требовалось, потому что одна лишь мысль остаться без света включала дремучий инфернальный ужас, с ним шагу не ступить, не заставить тело выполнять команды мозга, словно тебя парализовало. Не у одного меня так, абсолютно у всех, хотя всем нам приходилось подолгу оставаться во тьме, чтобы прятаться от тварей, и всем это давалось не без труда.
Я не особо религиозен, но уверен, если где-то во Вселенной есть нечто подобное библейскому аду, то оно должно быть наполнено тьмой, а огонь, на котором варят смолу для грешников, надо разводить в каком-то отдельном закрытом помещении. Иначе вечного страдания не получится. Ко всему можно привыкнуть, даже к кипящей смоле, но только не к тьме. Останься во тьме надолго, крыша точно съедет, даже вообще без кипящей смолы.
