Глава 1
Баурджин
Осень 1201 г. Северо-Восточная Монголия
О, если б я мог, как живительная вода,
Быть жаждущим людям полезным
И нужным всегда!
Д. Бямба
Преследователи не отставали, неслись по поросшей пожухлой травой палево-серой долине, узким языком врезающейся в лесистые сопки. На одну из таких сопок и взбирались сейчас беглецы, ведя притомившихся коней под уздцы – слишком уж крут был подъем. Кроме густых зарослей лиственницы и редких кедров, на окружавших долину сопках нередко встречались рощицы роняющих золотую листву берез, живо напомнивших одному из беглецов – Баурджину – далекую родину, потерянную, наверное, навсегда. Впрочем, сейчас не было времени предаваться ностальгическим воспоминаниям – пересев на заводных коней, преследователи неумолимо приближались.
Если б дело происходило не в монгольских сопках, если б эти всадники были не кочевниками, а, скажем, какими-нибудь западноевропейскими рыцарями или дружинниками из русских княжеств, тогда была бы надежда спрятаться, переждать, уйти, запутав следы… Баурджин невольно вздохнул – с кочевниками (без разницы с кем – монголами, тайджиутами, найманами, кераитами, меркитами и прочими) такие штуки не проходили. Редкостной наблюдательности были люди, что и понятно, иначе просто невозможно выжить, занимаясь охотой и скотоводством. Раззяв здесь не было…
– Шестеро, – затаившись за лиственницей, тихо произнес напарник Баурджина – Гамильдэ-Ичен, юноша лет восемнадцати – темноволосый, смуглый, с большими серо-голубыми глазами, чуть вытянутыми к вискам. Правая рука и плечо Гамильдэ-Ичена стягивала тугая повязка с проступавшими кое-где бурыми пятнами крови, длинный и слишком просторный для тощего парня халат-дээл, явно с чужого плеча, подпоясанный простой веревкой, топорщился на спине смешными складками, словно задубевшая шкура.
– Всего шестеро, Баурджин-нойон! – Парнишка наморщил нос. – Может быть, мы все же сумеем с ними справиться? Смотри-ка, остановились… Ищут следы.
– Найдут, – задумчиво отозвался Баурджин – высокий и, как видно, сильный молодой человек, года на три постарше своего спутника, широкоплечий, с зеленовато-карими глазами и волосами светлыми, как выгоревшая на солнце степная трава. Не очень-то он походил на типичного монгола или меркита, хотя средь кочевых племен встречались всякие – были и рыжие, и светловолосые.
– Что-то долго ищут. – Гамильдэ-Ичен перевел взгляд на Баурджина. – Нойон! Умоляю, давай нападем! Захватим трофеи – хотя бы лук и стрелы, ох, они бы уж нам пригодились, клянусь Христородицей!
Христородицей…
