Дождь бил по окнам поезда с той настойчивостью, которая свойственна только британской осени. Элизабет Грэм – Лиза для всех, кто её знал – смотрела сквозь мутное стекло на проносящиеся мимо пейзажи, и каждая капля казалась ей маленьким отказом, падающим с небес.
Сорок два издательства.
Она пересчитывала их снова и снова, как будто повторение могло изменить реальность. Сорок два письма с вежливыми формулировками о том, что её роман "интересен, но не совсем подходит для текущего рынка". Три года работы. Три года жизни, вложенные в историю о девушке, которая разговаривала с призраками викторианского Лондона. Три года, которые издатели смели со стола одним движением мыши.
Последний редактор – из тех, кто не боится быть честным до жестокости – написал короткую рецензию: "Вы пишете красиво, мисс Грэм, но ваши призраки слишком вежливые. Современному читателю нужна кровь, нужен страх, нужна боль. Ваши духи больше похожи на грустных соседей, чем на кошмар. Добавьте тьмы."
Добавьте тьмы.
Лиза усмехнулась, глядя на своё отражение в окне. Двадцать семь лет, тёмные круги под глазами, волосы, собранные в небрежный пучок, потрёпанное пальто, купленное в секонд-хенде три года назад. Она сама была воплощением тьмы в этот момент. Только не той, которую искали издатели.
Поезд качнуло, и её чемодан съехал с верхней полки, чуть не задев голову. Лиза поймала его одной рукой – рефлекс человека, привыкшего к небольшим катастрофам. В чемодане было немного: одежда на неделю, ноутбук с рукописью (три варианта одной и той же истории, которую никто не хотел), зарядные устройства и книга стихов Роберта Бёрнса, подаренная отцом на её двадцатилетие.
Отец.
Его голос в последнем телефонном разговоре был странным. Не напуганным – отец никогда не показывал страха – но каким-то отсутствующим, словно он говорил из очень далёкого места. "Лиза, приезжай домой. Твоей маме нужна помощь. И мне мне тоже нужна помощь. Что-то происходит здесь. Что-то изменилось."
Что-то изменилось.
В вагоне было почти пусто. Октябрь – не туристический сезон в Шотландском высокогорье. Несколько пассажиров дремали в своих креслах, укутанные в шарфы и пледы. Молодая пара у окна смотрела в телефон, иногда показывая друг другу что-то и тихо смеясь. Бизнесмен в дорогом костюме печатал на ноутбуке с яростной скоростью человека, который опаздывает с отчётом.
И пожилая женщина напротив Лизы.
Лиза не заметила, когда та села. Ещё минуту назад место было пустым, а теперь там сидела высокая худая женщина лет семидесяти с серебряными волосами, заплетёнными в косу. На ней было тёмно-зелёное пальто, которое казалось слишком тонким для осенней погоды, и на коленях лежала небольшая сумка из выцветшего гобелена.
