Глава 1. Случайный снимок
Серый ноябрьский дождь превратил Москву в размытое пятно за окном кафе. Максим Воронцов, обхватив кружку с остывшим какао, смотрел на экран ноутбука, где мигало уведомление от заказчика: «Снимки не подходят. Нужны эмоции, а не безжизненные лица». Он вздохнул, откинувшись на спинку стула. Его пальцы машинально потянулись к карману, где лежала последняя фотография отца – чёрно-белый кадр с потрескавшимся краем. На нём молодой мужчина смеялся, держа в руках старый «Зенит», а за его спиной тянулись сосны подмосковного леса. «Ты всегда находил то, что скрыто от других», – шептал отец перед смертью. Максим так и не научился этому. Его работы покупали за техническую точность, но редакторы называли их «холодными».
– Ещё какао? – спросила официантка, отвлекая его от мыслей.
– Нет, спасибо. Счёт, пожалуйста.
Он заплатил, сунув чек в потрёпанную куртку, и вышел на улицу. Дождь стих, оставив на асфальте лужи, отражающие неоновые вывески. Где-то в переулке мелькнула вывеска «Хроматические тени» – магазин винтажной оптики, о котором он читал в блоге коллеги. «Там продают плёнку, которой нет в природе», – хвастался тот. Максим не верил в легенды, но сегодняшний провал заставил его свернуть за угол.
Дверь скрипнула, выпустив в лицо запах пыли, масла и старых книг. За прилавком стоял худощавый старик в очках с толстыми линзами, перебирая линзы под настольной лампой. На стене висели часы с циферблатом в форме диафрагмы, а в углу громоздился шкаф, доверху набитый объективами.
– Чем могу помочь? – голос старика прозвучал хрипло, будто не по годам.
– Ищу редкую плёнку. Для эксперимента.
– А, экспериментатор… – старик усмехнулся, подмигнув левым глазом – стеклянным, с радужной каемкой. – Тогда к этому.
Он достал из-под прилавка коробку из тёмного дерева, на которой выгоревшими буквами значилось «Kodak Ektachrome 1947».
– Но её не существовало в 47-м, – нахмурился Максим.
– А вы не задавайтесь вопросами, – старик протянул коробку. – Иногда мир даёт шанс увидеть то, что скрыто. За три тысячи.
Максим фыркнул. Сумма равнялась его последнему заказу, но пальцы сами сжали коробку. «Эмоции», – вспомнил он слова редактора. Может, именно безумный снимок вернёт ему вдохновение?
Дома он вставил плёнку в свой Nikon F2 – отцовское наследство – и проверил экспозицию. Никаких аномалий. Но когда он начал крутить барабан, аппарат внезапно звякнул, словно в нём застрял песок.
