1. Пролог
Тяжёлые двойные двери кабинета закрылись за моей спиной. Я склонила голову и двинулась к массивному деревянному столу, за которым сидел мой начальник. Он не обращал на меня внимания, продолжал рассматривать что-то в горящем белым светом шаре. Сияние магического артефакта играло тенями в безупречных чертах, путалось в коротких прядях бордовых волос и вспыхивало в бирюзовых глазах. Красоту дракона можно было сравнить лишь с его силой. А той не было границ, пока он олицетворял своим существованием сам хаос.
— Вы хотели меня видеть, господин Сайтар, — остановившись перед столом, я вновь склонила голову.
Сегодня постаралась заранее выполнить всю бумажную работу, позаботилась обо всех нуждах начальника, потому рассчитывала уйти домой раньше, чтобы отпраздновать день своего рождения. Но как раз перед уходом он меня вызвал.
— Да, Рина, хотел, — подтвердил мужчина.
На самом деле Марина, но в Небесной Канцелярии привыкли к другим именам.
— Я хотел обсудить один важный момент, — Сайтар, наконец, перевёл ко мне отсутствующий взгляд нереальных бирюзовых глаз.
Прошли времена, когда я застывала от красоты начальника, но сердце до сих пор вздрагивало, стоило ему на меня посмотреть. Никакой влюблённости, романтических стремлений, просто сила дракона ошеломляла. Мне приходилось не раз наблюдать за его работой. Одним взмахом руки он мог уничтожать целые планеты, что и делал. За это его боялись, а кто-то даже ненавидел. Казалось, такая мощь с трудом помещается в смертной оболочке, что делает её нереально прекрасной и иногда выплёскивается через край, заставляя моё сердце пропускать удары.
— Конечно, господин, — с готовностью кивнула я, и раздался мелодичный звон, когда мой хвост без команды нервно дёрнулся в сторону.
Кими, секретарь и моя подруга из соседнего отдела, подарила мне утром счастливый колокольчик. Его следовало надеть, загадать желание и не снимать весь день рождения.
— Хм, — Сайтар присмотрелся к золотистому круглому колокольчику на моём чёрном хвосте, и, само собой, остался равнодушен.
Я никогда не видела проявления эмоций начальника. Его самоконтроль поражал, иногда чудилось, он вообще неспособен хоть что-то чувствовать. Но огромная сила накладывала и ответственность. По крайней мере, я думала, что он столь холоден, чтобы держать её в узде и не допускать чувства в свою сложную работу. Просто не могла найти иного объяснения его абсолютной безэмоциональности.
— Тебе уже двадцать один. Ты стала совершеннолетней, — произнёс он.
Надо же, помнит…
— И вы позвали меня из-за этого? Неужели, решили поздравить? — протараторили я, прежде чем подумала, но тут же извинилась и опустила голову.
