– Ребята, не толпимся! Проходим по одному внутрь и занимаем свободные места!
Анна Петровна волновалась. Анну Петровну можно было понять: это был ее первый выезд с детьми в качестве классного руководителя. И не просто выезд, а вылет! И не куда-нибудь, а на орбитальную станцию! И не просто так, а для профориентации учеников!
Но дети, конечно же, понимать душевных мук своей учительницы совсем не собирались и вели себя, как и полагается вырвавшимся на волю посередине учебной четверти восьмиклассникам.
Макс дернул за шнурок самонадувающейся куртки Катьки Сальниковой, и Катька тут же застряла в люке, придавив в проеме еще и щуплого Кузю. Залившийся краской Кузя, которого на самом деле звали Эдиком, но кого это волновало, возмущенно забарахтался. Но тщетно. Пока Катька, до которой, наконец, дошло, что случилось, не ткнула в кнопку на манжете и куртка не вернула свой обычный размер. Не готовый к свободе Кузя грохнулся на пол и покраснел еще сильнее, хотя казалось, что дальше уже некуда.
Анна Петровна не заметила этого маленького происшествия. Она беседовала с капитаном шаттла, который должен был отвезти их на станцию, а потом через несколько часов забрать. Капитан был молодым и симпатичным. Анна Петровна смущалась, но старалась держаться строго и с достоинством.
***
– Ой, меня точно укачает, – томно протянула Ирочка, главная красавица класса и по совместительству первая отличница, как только они стартовали.
– Дура, в таких шаттлах не укачивает, – грубо сказал Макс и отвернулся. Он был очень сердит. Во-первых, Кузя нажаловался-таки училке и теперь вместо того, чтобы сидеть в хвосте с пацанами, Макс был вынужден проводить время с этой нудятиной. Во-вторых, эта нудятина выныла себе место возле окна, то есть, иллюминатора. Это, конечно, было чистой формальностью, в иллюминаторы были встроены экраны, на которые транслировалось бесконечное зацикленное видео рандомных звезд. Но все равно было обидно. Настолько, что он даже притворился спящим, когда робот-стюард разносил по салону горячий чай и сладкие булочки. Услышал Ирочкин голос “ставьте обе порции на мой столик” и подумал, какие же противные бывают девчонки. Притворяться, впрочем, ему быстро наскучило, и он открыл глаза.
– Вот, поешь, – сказала Ирочка, переставляя еду на его столик. – Нам давали, пока ты спал, я не стала тебя будить.
Макс хмыкнул. Может, и не такая противная.
– И как закончишь, можешь отнести свою и мою чашку в конец салона, ведь ты же с краю сидишь, – распорядилась Ирочка.
Нет, все-таки удивительно противная.
***
