Сам не свой стал Сапфик после Падения. Повредился разум его.
В пучину отчаяния погрузился он, в недра Тюрьмы.
В Туннелях Безумия скрылся он. Мест темных искал он, людей опасных.
Легенда о Сапфике
Прислонись к одной стене, и без труда дотянешься до противоположной – таким узким был проулок. Аттия ждала в полумраке, старательно прислушиваясь. На блестящей кирпичной кладке сгущался пар ее дыхания, отражались всполохи огней, горевших за углом.
Крики приближались. Аттия легко узнала рев взбудораженной толпы – взрывы смеха, восторженные вопли. Свист и топот. Аплодисменты.
Аттия слизнула с губ каплю конденсата, прочувствовав ее солоновато-пыльный вкус. Толпы бояться нельзя. Слишком далеко она зашла, слишком долго искала, чтобы сейчас поджимать хвост. На страхе и неуверенности далеко не уедешь. Особенно если решила выбраться Наружу. Аттия выпрямилась, прокралась в конец проулка и выглянула из-за угла.
На маленькой, озаренной факелами площади теснились сотни людей. Они стояли спиной к Аттии и жались друг к другу, воняя потом и немытыми телами. Чуть поодаль от толпы несколько старух вытягивали шеи, силясь увидеть действо. В неосвещенных участках притаились получеловеки. Мальчишки взбирались друг другу на плечи и на крыши домов-развалюх. В пестрых шатрах торговали горячей снедью. От острого запаха лука и шипения жира у Аттии заурчало в желудке.
Тюрьма тоже заинтересовалась. Над головой у Аттии, под стрехами из грязной соломы за действом с любопытством следило маленькое красное Око.
Под восторженные вопли толпы Аттия расправила плечи и вышла из-за угла. Псы дрались за объедки. Аттия обогнула их и темную подворотню. Почувствовав за спиной чье-то присутствие, Аттия обернулась и мгновенно вытащила нож:
– Даже не думай!
Карманник отступил. Тощий, грязный, почти беззубый, он ухмыльнулся и растопырил пальцы:
– Не вопрос, куколка! Ошибочка вышла. – Карманник шмыгнул в толпу.
– Ага, чуть не вышла, – буркнула Аттия, спрятала нож в ножны и устремилась за ним.
Сквозь толпу она пробиралась с трудом. Люди плотно прижимались друг к другу, стремясь увидеть происходящее впереди, стонали, смеялись, в один голос охали и ахали. Малыши в лохмотьях путались у всех под ногами, не обращая внимания на давку и пинки. Аттия толкалась и ругалась, просачивалась в малейшие просветы, ныряла под локтями. У миниатюрности свои плюсы. А ей нужно пробраться вперед, нужно увидеть его.
