Когда остаешься один в северных горах и поднимаешься на их пологие пики, когда слушаешь громоподобные удары волн, разбивающихся о прибрежные камни, смотришь на блестящую, словно голубое зеркало, гладь фьорда, вдыхаешь воздух, свежий, прозрачный, кристально-чистый, не приносящий никаких запахов, кроме единственного – холодного запаха снега, наступает момент, и ты понимаешь: нет никого. Ни людей, ни животных, ни птиц. Ты один. Море остается далеко внизу. Его шум стихает.
Тогда ты ложишься на мягкую траву, устилающую вершину горы, и, чтобы не сойти с ума от звенящей тишины, поневоле начинаешь прислушиваться. И мало-помалу различаешь сначала шорох трав, падающие где-то вдалеке капли воды… После внимание приковывают еле слышные звуки, как если бы постукивание, шуршание. Ты недоумеваешь, пытаясь угадать природу этих звуков, и вдруг понимаешь, что это ветер колышет вересковые кусты, и, ударяясь друг о друга, тонкие веточки издают тихий перестук. Если слушать долго-долго, забыв обо всем прочем, звуки начинают складываться в язык, которого не понимаешь. Как если бы фиолетовые цветы пытались поведать о чем-то … А дальше, если уж удалось разобрать отдельные слова, – вереск не остановить. Он расскажет, о чем слышал когда-либо, ведь каждый куст знает все, что знает вереск, растущий сейчас или увядший прежде.
О событиях, что произошли столетия назад. О холодных морях и бушующих волнах. Об изумрудно-зеленой траве северных островов и о кровавых реках, что проливались здесь. О набегах викингов и о сокровищах эльфов, оставленных у берегов высоких скал. О великой любви и великом горе. Историю, искаженную древней памятью и наивным изложением цветка.
Историю забытую и воскрешенную.
Сагу, рассказанную вереском.
Часть первая. Скандинавия
Всадник в богатом цветном плаще, расшитом золотом, подпоясанный крашенным в красный цвет кожаным ремнем, что могли позволить себе только очень знатные воины, остановил коня на вершине утеса, возвышавшегося у входа в узкий фьорд. Этот фьорд получил название Сванфьорда, потому что изогнут был, словно лебединая шея. Название пошло со старых времен, когда здесь жили древние племена, которых давно никто не помнил. А может, его придумали всемогущие асы: ведь кто лучше богов может давать имена.
Конь забил копытами у самого края, дальше в море уходила отвесная каменная стена. Всадник был молод, на вид чуть более двадцати, и очень красив: голубые глаза, смотревшие прямо и смело, чуть женственное лицо, четко очерченные брови, пока еще гладкие щеки. Его длинные светлые волосы были распущены по плечам, а у виска, как принято, заплетены в тонкую косу, заведенную сейчас за ухо.
