– Глупая, неблагодарная девчонка! Что ты возомнила о себе?! Как тебе такая чепуха в голову взбрела? – старуха судорожно хваталась свободной рукой за сердце, а другой тяжело опиралась на ещё более древнюю клюку, чем она сама.
– Это не чепуха! – вскрикнула молодая девушка, беспокойно вышагивая по комнате. – Это мой выбор! Ты сама мне внушала с самого рождения, что каждый в праве самостоятельно выбирать свою судьбу и следовать за ней. Не говори, что столько лет эти слова были лишь пустым звуком и миражом.
– О нет, милая моя, жестоко твоё заблуждение. Каждый волен выбирать свою дорогу – это верно, но главное на этом пути – это не изменить своей сущности и себе, иначе – гибель! Как же жить в этом подлунном мире, если ты забудешь, кто ты есть на самом деле?
– Просто жить. Как получится, но жить! И не скрываться ни от кого, не бояться себя, не врать и не оправдываться за то, что было сделано не мной. Просто взять и запереть всё это чёрное прошлое в самом глубоком сундуке, а ключ выкинуть в Талое озеро, – устало проговорила девушка.
– А что потом?
– Потом забыть, как страшный сон…
– Боги, как же тяжко, – прокряхтела старуха, медленно шаркая к громоздкой дубовой скамье, стоявшей около стены, рядом с массивным столом. – Ты хоть понимаешь, неразумное дитя, о чём говоришь и чем это тебе грозит, не страшит ли тебя это? Забыв себя, ты окунёшься в безумие, – тихо сказала женщина, усаживаясь на скамью. – Оно сожрёт тебя…
– Страшит меня то, что жизнь моя окончится, так и не начавшись. И я уже давно не дитя!
Старуха прикрыла карминовые глаза. Дыхание стало тяжёлым. Но девушка продолжала:
– Что я вообще видела и что чувствовала за эти долгие годы?! Ты хоть знаешь? Нет! Тебе уже давно не дано меня понять, ведь ты замкнулась в своих страхах. Везде тебе мерещатся враги, ты никому не веришь и даже не хочешь попытаться что-то с этим делать.
Старуха открыла глаза и внимательно смотрела на юную девушку, стоящую перед ней, и никак не могла понять, где же она совершила такой фатальный просчёт? Когда же она упустила из виду ту внутреннюю метаморфозу, которая смогла так всё поменять? И вот, словно молния в ночи, её озарила мысль, которая теперь казалась ей самой верной и одновременно самой страшной из тех, что вились у неё в голове беспокойным змеиным клубком. И эта мысль несла за собой лишь бездонную пустоту и горечь предстоящей потери.
