Омров не любили – даже те, ради кого они проливали свою кровь, относились к ним хуже, чем к шелудивым бродячим псам. Лишь пинков отвешивать не решались, что неудивительно – ну кто в здравом уме рискнет не то что пнуть омра, а просто косо на него посмотреть? Нелегко решиться на столь безумное деяние, зная, что при самом благоприятном исходе останешься одноглазым – омры не любят, когда на них косятся, и способны наказать нахальное око без промедления. Их боялись, ненавидели, тайно презирали и украдкой плевались вслед. И на это были многочисленные причины.
Жизнь на плоскогорьях Раввелануса неженке вряд ли понравится: скудные почвы каменистых долин; зимы с жестокими ветрами, примораживающими мясо к костям; сырые пещеры или подземные жилища с очагами, скудно подкармливаемыми высушенными экскрементами и отвратительным местным углем, испускающим тяжелый смолистый дым. За статус народа, оберегавшего Подступы, приходилось платить многочисленными жизненными лишениями. Главная радость омра – наесться досыта. Если говорить откровенно, то подобные события в жизни горца случались нечасто: едоков в Раввеланусе много, а вот еды – наоборот… И пришлось им стать героями поговорки: «Ланиец жрет все, что шевелится, а остальное догрызет омр».
Омры пережевывали листья ледяного лавра и запускали в зеленую массу клубок белесых земляных червей. Дождавшись, когда те раздуются и потемнеют от слопанного угощения, отправляли их на каменную плиту – получался тошнотворный национальный деликатес с труднопроизносимым названием. Замоченными в уксусе грызунами заедали нанью – не менее отвратительный национальный напиток, приготовляемый из перебродившей слюны и косточек кизила. Очень много наньи уходило на поминках, но закусывали там вовсе не крысами – в дело шло тело усопшего. Двойная выгода: сытная еда и отсутствие необходимости в кладбищах – даже кости перемалывались в съедобную муку. Если омр слишком долго задерживался на этом свете, его обычно навязчиво поторапливали с собственными похоронами. Самых мудрых, правда, иногда оставляли – ими пополнялся совет старейшин клана. Если в клане рождался ребенок, его приносили этим старейшинам, и свихнувшиеся от хронического голода высушенные старики решали его судьбу. Достаточно одного мнимого или реального изъяна – и все: забракованный младенец отправлялся в кухонную пещеру, где из детской крови и костной муки почивших взрослых приготовляли… Впрочем, лучше не надо об этом – по части изобретения омерзительных блюд омрам равных не было.
Ни одна из серьезных войн народов Изголовья Мира не обходилась без участия омров. Солдат из них делать не требовалось – они ими рождались. Эти самые преданные рабы династии кровью доказывали свою полезность. Идеальные воины: первые на стенах вражеских городов; стальное острие ударного отряда, прорубающее самый плотный строй; отличный заслон против любого противника – хоть пешего, хоть конного.
