Глава 1: Тюрьма на краю империи
Туман, словно гнилая вата, цеплялся за острые шпили башен. «Чёрный Шпиль» возвышался над болотами, как обглоданный кость, забытый на краю Империи. Здесь не было рассветов – только вечные сумерки, пропитанные криками не совсем людей и скрежетом цепей. Надзиратель шагала по узкому мосту между каменными стенами, её кожаный плащ хлестал по ногам, словно нетерпеливая тень. В руке – серебряный кнут с шипами, подарок Империи, холодный даже сквозь перчатки. Его звали «Голосом Тишины». Им она разорвала глотку оборотню на прошлой неделе.
– Хозяйка Шпиля… – Шёпот проскользнул из каменной ниши, где ютился вампир с обожжённым лицом. Его пальцы, тонкие как паутина, сжали решётку. – Позволь мне взглянуть на твою шею. Хоть каплю…
Она даже не замедлила шаг. Тень у её ног дрогнула, метнулась к клетке, и вампир вскрикнул, отпрянув в темноту. Его смех превратился в хрип.
– Сгори!
Её губы дрогнули в подобии улыбки. Легко.
Нижние уровни тюрьмы пахли сыростью и страхом. Здесь держали тех, кому Империя не могла вынести приговор – существ, слишком древних, слишком опасных, чтобы убить. Драконов, чьи крылья сломали свинцовыми цепями. Оборотней, закованных в серебро. Вампиров, чьи рты зашили стальной проволокой. Она проходила мимо, и камеры затихали. Даже дракон, чья чешуя отсвечивала ядовитой зеленью, прикрыл горящие глаза, когда её тень коснулась решётки.
– Надзиратель. – Голос тюремного алхимика, Тофера, прозвучал за спиной. Старик вынырнул из-за поворота, его руки в пятнах эликсиров дрожали. – Камера тринадцать… опять.
Она повернула голову, заставив его попятиться. Тофер всегда боялся её взгляда. Говорил, что в её глазах плавают тени, как чернильные капли в молоке.
– Что с ней?
– Оборотень… он… – Алхимик проглотил комок, вытирая лоб. – Он превратился. Без полнолуния.
Её пальцы сжали кнут. Интересно.
Камера тринадцать была высечена в скале, её дверь покрыта рунами, которые жгли кожу прикосновением. Даже она чувствовала их зуд сквозь перчатки. Внутри, в полумраке, стоял мужчина. Голый по пояс, с рваными шрамами на груди, будто кто-то вырезал на нём письмена ножом. Его волосы, цвета ржавого железа, падали на лицо, но она видела – он смотрел. Не отводил взгляда.
– Ты… – голос оборотня был хриплым, словно он давно не использовал его. – Наконец.
Тень у её ног заволновалась, но она подняла руку, останавливая её.
– Ты нарушил правила, – сказала она, проводя кнутом по решётке. Серебро запело, оставляя царапины на камне. – Превращение вне расписания карается…
– Голодом? Пытками? – Он шагнул вперёд, цепи на лодыжках звякнули. Шрамы на его теле засветились тусклым багрянцем. – Ты пришла сама. Значит, я тебя заинтересовал.
