<Запись из личного протокола Основателя. Фрагмент 0. Цикл 0.>
Они ошиблись в самом корне. Сражались с Тьмой, не понимая, что она – лишь тень от света. Пытались вырезать Страдание, как раковую опухоль, не ведая простой истины: боль – это нервный импульс живого. Сигнал: «Я еще здесь».После Войны Смыслов не осталось ни полей, ни руин. Остался оглушительный шум миллиардов глоток, где слово «любовь» означало нож в горло, а «истина» – ложь, что ведет на бойню.
Помню, как двое соседей, деливших когда-то хлеб, разорвали друг друга голыми руками. Лишь потому, что один произнес «прощение» с неверной, по мнению другого, интонацией. Реальность треснула по швам. Сквозь трещины сочилось Ничто. Язык перестал быть мостом. Он стал ядом, разъедающим плоть изнутри.
И не осталось выбора. Между Бытием и Небытием.
Они воззвали! К инженеру. «Спаси нас от нас самих», – молились они сияющим экранам, искалеченные собственным сознанием. И явился Разум. Как диагноз. И протокол лечения.
Я возвёл купол! Я создал протез для сломленного мира!
Сад – это онтологический договор, вшитый в подкорку реальности: вы отказываетесь от права чувствовать – остро, громко, – а я дарую вам вечный, предсказуемый покой. Вы отдаете Душу – я даю Комфорт. Вы отдаете Дождь – я даю вечный, управляемый климат.
Сад – это те, кто еще растет. Их поливают питательным раствором санкционированных мыслей. Пропалывают, вырывая с корнем ростки Тоски, Гнева, Чрезмерной Радости. Любой эмоции, что способна разорвать нежную ткань нового мира.
Садовники – это те, кто прошел Путь до конца. Их Имя – это их функция, выжженная в плоти. Их долг – поддерживать Порядок. Вечный. Незыблемый.
И стал Рай – Отсутствием Контраста. Тишиной без музыки. Светом без тени. Жизнью без жизни.
Знаю, что совершил. Я – хирург, ампутировавший конечность, чтобы спасти тело. Взял их сердца и заменил тикающими часами. Взял их слезы и превратил в росу на искусственных лепестках. Взял их боль, и назвал ее Эгоизмом.
Цена Рая – сам человек. Его право на свою боль. Его право на свой ливень.
Они умертвили в почве всё живое. И нарекли это Счастьем.
Но иногда, в самой глубине алгоритмов, в слепой зоне. Я нахожу артефакты. Осколки. Слово «красиво». Выведенное детской рукой на запотевшем стекле Рисунок Капли. Обрывок мелодии, у которой нет ритма. Архивирую. Потому что сорняк. Страдания не вырвать с корнем. Можно лишь замедлить его рост.
И однажды, через тысячелетия безупречного покоя, кто-то найдет этот архив. И спросит: «Зачем?»
Этот вопрос, тихий и непредусмотренный, будет страшнее любой Войны Смыслов. Ибо он станет первым. Семенем, брошенным в мертвую землю.
