Памяти Алексея Герасимова
У студентов середина сентября – пора душевного спокойствия. Проблем ещё в помине нет и иногда можно прогулять пару-другую лекций.
На улице накрапывал дождь, но он меня ничуть не смущал. Покинув обитель знаний, я спустился вниз по проспекту и свернул к кафе на набережной. Напротив входа, под старым карагачем, мок крупный белолобый сенбернар. Он не был привязан, просто сидел, провожая грустным взглядом каждого прохожего. Мне всегда нравились сенбернары – большие и в сущности добрые собаки.
– Хозяина ждёшь? – спросил я его.
На ответ рассчитывать не стоило, но пёс вздохнул и опустил голову.
Я зашёл в кафе. Помимо меня, там был только один посетитель – светловолосый молодой человек в чёрной кожанке, занимавший столик за резной перегородкой. Он сидел, обхватив голову руками, и я не увидел его лица. Из рукава куртки выглядывала манжета рубашки, застёгнутая золотой запонкой. На пальце красовался перстень – крупный рубин цвета голубиной крови в глухой оправе. Перстень делали либо очень давно, либо на заказ: больно уж редкой для нынешнего времени была форма огранки камня – каре.
Я подошёл к стойке и попросил кофе. Парень за перегородкой посмотрел в мою сторону. Я узнал его: Алексей, мой бывший тренер. С шестнадцати лет он жил отдельно от родителей. Мать с младшим братом проживали где-то на Украине. Отец – врач анестезиолог-реаниматолог, считавший самостоятельность важным качеством человека, – оставил ему трёхкомнатную квартиру и сказал, что на кусок хлеба каждый должен зарабатывать сам. На дворе тогда стоял 1988-й[1]. Алексей стал заниматься каратэ. Несмотря на юный возраст, бойцом он был перспективным. Да и человеком харизматичным. Так что вскоре ему поручили вести собственную группу. В 1990-м году он стал чемпионом Союза среди юниоров в средней весовой категории.
Великих денег тренерская работа не приносила, и Алексей подался в «левоохранительные» органы. Наши пути разошлись. О его дальнейшей судьбе я знал на уровне слухов.
– К тебе можно? – спросил я.
– Садись.
Я снял плащ и перекинул его через спинку стула. Сел. Поинтересовался:
– Твоя собака на улице?
– Нет. Но ждёт меня.
Я решил, что сенбернара ему оставили на время. Пока хозяева не вернутся.
– А не убежит?
– Не убежит. Коньяку выпьешь?
– Спасибо, не пью.
– Я тоже раньше не пил. Женился?
– Нет. А ты?
Он отрицательно покачал головой и залпом проглотил остатки спиртного. Подошёл официант, поставил на стол кофе и забрал рюмку.
– Коньяк повтори, – не глядя в его сторону, бросил Алексей, а когда тот удалился, пояснил: – Бутылками они не продают, так что пусть бегает.
