– Раздолбаи! – широкая ладонь сжалась в кулак, и он с силой ударил по подлокотнику кресла.
– Да па… – начал синеглазый юноша, но так и не договорил. Он отвернулся к окну, буркнув нечто непонятное себе под нос.
– Дядя Гоша… – произнес второй парень с характерными для уроженца Дагвера глазами.
– Молчать! – рявкнул Георг Саттор, повторно опустив кулак на подлокотник. После выдохнул, и кулак разжался. – Чья была идея?
– Наша, – почти одновременно буркнули парни, и коммандер усмехнулся.
– Хорошо. Кто первым пришел к «вашей» идее?
– Да само как-то, – пожал плечами Рикьярд Саттор.
– Угу, – кивнул его закадычный дружок – Егор Брато. – Само.
– Само, – хмыкнул Георг и вдруг снова сжал кулак и, ударив по подлокотнику в третий раз, заорал: – А головы у вас тоже сами вырастут?! Да на черта вам вообще головы, если мозгов нет?! Задницами думаете?
– Пап…
– Дядя…
– Молчать, сопляки! – коммандер рывком поднялся из кресла и чеканно зашагал на выход из комнаты. – За мной.
Парни переглянулись, дружно вздохнули и, понурив головы, поплелись следом. Саттор ожидал их на выходе из гостиной, и как только первый показался в дверях, его встретила увесистая затрещина, следом был облагодетельствован второй, и Георг, наконец, исполнив свое самое заветное желание в эту минуту, вновь ушел вперед, удовлетворенно потирая руки.
– Вот черт, – проворчал Рик, потирая затылок, – а вечер только начался.
– Говорил же – не закладывай так резко, – зашипел Егор, – а ты: «Вытяну-вытяну».
– Не лез бы на корпус, и вытянул бы, – отмахнулся младший Саттор.
– Так ты дымился! – это вышло громко, и парни тут же замолчали, стрельнув вороватыми взглядами в спину Георга.
Тот не остановился, но по тому, как вздрогнули плечи полковника, друзья поняли, что их услышали, и это вряд ли останется без внимания. Рик поджал губы и сунул кулак под нос Егору. Тот скривился, отбив руку друга, произнес одними губами:
– Извини.
Теперь поморщился Рикьярд Саттор. Он не любил заставлять отца нервничать, и не столько из-за наказания, сколько из уважения. Несгибаемый Георг больше своего экипажа любил только сына, и любую неприятность, происходившую с ним, воспринимал остро, хоть и не показывал этого в полной мере. До этого момента парням угрожала выволочка за сумасбродную выходку, которая привела к аварии. Впрочем, выбрались они из передряги с минимумом травм и последствий – сказались реакция и образование, полученное в Космической Академии. Но вот неосторожное слово, и старший Саттор уже знает, что всё могло быть намного хуже.
– Пап, – позвал отца курсант Саттор.
