Я вышел из комнаты и направился на кухню своей «хрущёвки». В коридоре, возле туалета, у меня из рук выскользнула пустая тарелка, целлофановая упаковка из-под съеденной мною селёдки, и нож. Я только что откушал картошки в «мундире» вприкуску с жирной тушкой атлантической слабосолёной селёдки в пряном рассоле.
Я словно натолкнулся на что-то невидимое. В коридоре было сумрачно, а в кухне и подавно темно – свет не горел. Моё тело резко остановилось, а руки по инерции продолжали двигаться вперёд. Из-за чего крупные хлебные крошки, части рыбьего скелета с пружинистыми мягкими косточками и потрохами, масло от картошки – всё это растеклось, рассыпалось по ковролину в коридоре.
– Блин! – недовольно буркнул я себе под нос, на секунду замер, глядя на весь этот «натюрморт». Нагнулся, поднял тарелку и нож. Глаза начали привыкать к темноте. Когда я разгибался, мне показалась, что боковым зрением, я вроде как увидел у туалетной двери какое-то тёмное облачко с меня ростом. Я быстро-быстро поморгал глазами, облачко, если оно и было – исчезло. Я прошёл на кухню и положил в мойку тарелку и нож. Взял поролоновую губку для мытья посуды, намочил её, и, продолжая раздражённо ворчать, – Блин, как всегда… Ну, почему..? – пошёл в коридор.
