Свою нерасторжимую связь с внешним миром Люсинда начала осознавать еще на пороге своего сознания, в раннем детстве. Информация из этого столь же загадочного, сколь и манящего мира, стекалась к ней из самых разных источников, подобно сотням ручейков. Это были и видеограммы, и книги, и сферофильмы, и беседы с ее создателями, и многое, многое другое.
Быть может, слова «раннее детство» и не очень подходили к Люсинде, но так уж повелось: с самого начала конструкторы говорили об уникальном своем создании как о живом человеке. И не только потому, что впервые в истории биокибернетики машине удалось привить человеческие эмоции, которые с течением времени эволюционировали в сторону совершенствования. Манера восприятия внешнего мира Люсиндой во многом походила на человеческую.
Короче, нужно ли удивляться тому, что Люсинда была не только детищем Ядерного центра Оливии, но и его гордостью? Авторитет Люсинды был непререкаем: ни разу за время работы она не впала в ошибку, ни разу не выдала неверного либо просто сомнительного решения.
Чаще всех вел с ней беседы руководитель Центра бледный человек с клиновидной бородкой, – сотрудники называли его между собой Гугенотом. По вечерам он садился перед переговорной мембраной – по экранам Люсинды, по контурам ее каждый раз при этом пробегала еле уловимая рябь волнения – и рассказывал, на сколько за день продвинулась работа по расщеплению кварков.
– Боюсь, что твою работу другие сумеют обратить во зло, заметила однажды Люсинда.
– В Ядерном умеют хранить государственные тайны, – возразил ее собеседник, но тень сомнения пробежала по его лицу, что не укрылось от наблюдательных анализаторов Люсинды.
О Люсинде в столице, да и по всей Оливии ходили легенды. Говорили, что в Ядерном, там, за семью печатями, имеется монстр – некая белковая машина. Она, мол, вобрала в себя столько познаний, что ни одному из мудрецов не под силу. Удивительное создание, которое может разрешить любую задачу, перед которой становится в тупик бедный человеческий ум.
Говорили еще… Впрочем, мало ли что говорили!.. Нас в первую голову будут интересовать отнюдь не домыслы, а только факты.
О Люсинде зашла речь потому, что волею судьбы, а точнее, волею сцепления удивительных событий и обстоятельств ей пришлось сыграть немаловажную роль в событиях, о которых пойдет речь ниже.
* * *
– А что, если это простая мистификация? – сказал Арно Камп, с сомнением рассматривая красный цветок. Сплющенный от лежания в плотном пакете, тюльпан тем не менее выглядел совсем свежим, будто только что сорвали с клумбы.
