Я спичечный коробок. Сошел с конвейера Череповецкого завода 26 октября 2025 года, содержу внутри себя пятьдесят пять спичек. Был отправлен в продажу на склад одного из супермаркетов мегаполиса. Куплен некой Еленой Мироновой 30 октября того же года. Находился в составе упаковки еще десять дней, пока мальчик по имени Алик по просьбе своей матери не извлек меня и не положил на кухонный стол.
С этого момента начинается мое личное путешествие по этому необъятному миру кухни.
В начале был исцарапанный стол, стоящий у стены, и он казался широким полем для самых различных дел. Слева по диагонали были леса и сады из букета цветов и вазы с фруктами. Я лежал смиренно почти на краю и изучал огромные банки, коробы с солью и пряностями, упаковки с макаронами и сладостями…
А потом меня неожиданно сграбастали в руку и извлекли первую спичку. Это было волнительно. Я почувствовал, что нужен, что полезен.
Спичкой, моей родной частью, разожгли газовую плиту. Огонь завораживал, синее пламя подрагивало лепестками, создавая потрясающий узор. Мне было страшно лежать рядом с плитой и чувствовать правой гранью жар пламени, и от этого трепет перед огнем только усиливался. Я находился там до тех пор, пока меня не забросили в темный ящик стола.
Здесь было много крошек, а еще забытые скрепки, зубочистки, пара шурупов и комки пыли.
Я лежал тихо и не представлял, как проходят мгновения, секунды, минуты.
До меня доносились шорохи, шумы, складывающиеся то в игру кота, то в ругань напряженных голосов, то в детский смех, сменяющийся плачем.
Я слышал, как кто-то кашляет, много говорит скрипучим голосом, рассуждая о вещах мало меня интересующих, а потом вновь кашляет.
Через какое-то время – я насчитал часов десять – меня снова достали на свет. Во мне нуждались. Кто-то вновь хотел зажечь лучину спички.
Это были грубые старческие руки. Они весьма заметно подрагивали. Старик то ли волновался, то ли слабо управлял пальцами, то ли все вместе.
Он потратил целых три спички прежде, чем смог закурить.
Я рассмотрел его в свете тусклого торшера. Синяя майка, из-под которой торчат седые волосы на впалой груди. Сухие руки тоже покрыты тонкими светлыми волосками. Лицо хмурое, но через эту хмурость проступает луч радости, такой же теплой, как огонек моей спички, такой же светлой, как детская мечта.
Я заметил, как уголки старческих губ улыбнулись, когда старик сделал первую затяжку и положил меня на стол.
