Пролог
Демон сверлил
меня непроницаемым взглядом и молчал. Он был зол. Так зол, как может быть злым
только демон. Это было видно невооруженным глазом. Если бы прямо сейчас у меня
под ногами разверзлась пропасть, обнажая пучину первозданного хаоса, я бы не удивилась.
Ведь говорят, именно оттуда они и пришли и завоевали наш мир. Да я даже была бы
рада провалиться в бездну, лишь бы не видеть больше этих холодных
льдисто-голубых глаз, на дне которых зарождался очень нехороший огонек. Все
знают – это значит, что демон с трудом сдерживает свою трансформацию и готов
убивать. Во всяком случае, нам так преподавали на лекциях по Теории развития
нечеловеческих рас.
– Еще раз
спрашиваю вас, адептка Райлис, – убийственно спокойным тоном заговорил мой
ректор, он же магистр Стайракс, он же высший демон. Снежный. Худший из всех вариантов,
– что случилось в западном крыле академии, и почему оно сгорело дотла?
Я нервно
икнула. Ну, сгорело! Я же в этом не виновата, кажется… Вот что ему сказать? Что
я пыталась провести запрещенный ритуал, но что-то пошло не так? Так меня мигом
выставят из академии! Такого позора моя семья просто не переживет. Уж лучше промолчать!
Чем я собственно и занимаюсь.
Молчу.
– Хорошо, что
в это время суток оно пустовало, – продолжил разговор сам с собой ректор. А
что, пусть поговорит! Иногда полезно пообщаться с умными людьми, ну или с
демонами, – иначе могли быть жертвы. Кто-то мог пострадать. И виноваты в этом
были бы вы!
Пока он говорил, я как-то
отвлеклась на вид из окна. Отсюда как раз было хорошо видно то самое
пострадавшее крыло. Не так уж и сильно оно и обгорело! Больше паники было. Пока
я пялилась в окно, демон приблизился и остановился напротив меня. Такой
высокий, сильный и обманчиво хладнокровный. Прозрачные голубые глаза, длинные
белоснежные волосы, утонченные черты лица, сжатые в тонкую линию губы. Я
замерла под его взглядом, как мышь под веником. От ректора веяло морозной
свежестью. Мне казалось, вокруг начал потрескивать иней. Одно молниеносное
движение, и мою косу перекинули мне за спину, а потом двумя пальцами сжали
искру на моем фартуке. Это он потрескивал все это время, старательно тлея. А
ведь и правда! Волосы могли загореться от фартука. Но от прикосновения снежного
демона этот предмет гардероба заледенел и осыпался на пол рваными кусочками
кружева.
Ой, мамочки!
Кажется, я
попала!
Нет, я это
поняла еще в том горящем крыле, когда ректор явился на пожар собственной
персоной, одним щелчком пальцев остановил пламя, заставив его, сплевывая
остатки мебели, исчезнуть. Жаль, я не могла сделаться невидимой и испариться
вместе с огнем. И вот стою я теперь такая вся несчастная в кабинете руководителя
нашей академии и лихорадочно соображаю, что же ему ответить. И Берт, как назло,
молчит. Предатель! Где сейчас носит эту наглую пушистую морду?
