– Испанские молитвы, латинские заклятия… – рыжеволосый, как будто поцелованный пламенем, молодой человек гневно выдохнул, упираясь ладонями в столешницу, – Бесконечные пузырьки, зелья, склянки, склянки, склянки – и ни единого способа спасти тебя, не убивая! Почему я так беспомощен?! – он зарычал и, не в силах сдерживать обуревающую его ярость, одним движением смахнул со стола на пол все, устилающее его: пресловутые пузырьки, склянки, баночки с загадочными составами, мешочки с травами, какие-то бумаги, заметки – полный арсенал бывалого алхимика, не приносящий ему ни пользы, ни утешения.
Белый паук, сидящий поодаль на тумбочке и внимательно следящий за его действиями, неожиданно подался вперед и, соскользнув на пол, молниеносно взобрался по складкам одежды на плечо человеку.
Тот устало улыбнулся. В душу, в сознание его полился знакомый, чуть слышный, шипящий, свистящий шепот – все, что осталось от его верного друга, – и злиться, слушая его, он не мог.
– Я понимаю, Ан… но не могу перестать ненавидеть этих мерзавцев, этих тварей, так поступивших с тобой! – он выпрямился, поднимая взгляд к потолку и, хмурясь, покачал головой, – Я знал, что ритуал опасен, знал!.. Но я не мог даже предположить, что они, все они вместе окажутся настолько сильны, настолько умны, что сумеют изменить полярность моего заклятия, что сумеют обратить не их людьми, а тебя пауком… Я поклялся, что смогу вернуть тебя, – он вздохнул, и во вздохе его на сей раз зазвучала горечь, – Поклялся, что разрушу их заклятие… Но сейчас я ощущаю свое бессилие, и это отвратительно! – он рывком опустил голову и, вновь закипая, ударил кулаком по столу, – Они сделали все, все, чтобы я не мог вернуть тебя, они придумали, как помешать нам и как помешать впоследствии мне, они знали!.. Дьявол, – он попытался успокоиться, переводя дыхание. Над ухом его вновь раздался свистящий шепот, мягкий, обволакивающий, успокаивающий и напоминающий о маленькой победе, одержанной минувшей ночью, и молодой человек не сдержал расслабленной улыбки. Да. Друг был прав – от одного врага он все-таки сумел избавиться, небольшая радость должна была смягчить его горечь.
– Да, – он глубоко вздохнул, согласно склоняя подбородок, – Сейчас мальчишка уже, скорее всего, мертв. Они сильны, способны, но… – на губах рыжего сверкнула обжигающая, как пламя, улыбка, – Им нужно было время, чтобы добраться до замка, чтобы понять, что делать… Даже если бы мастер перенес мальчишку, сразу сообразить, как помочь ему, он бы не сумел – Антуан излишне привязан к этому щенку, он должен быть чересчур взволнован, чтобы мыслить трезво. И, даже если поймет… – улыбка его стала шире, – Он не пойдет на это, не захочет, чтобы племянник снова испытывал ненависть. Мальчишки больше нет, я убежден, Ан, и это можно считать тенью нашей победы… Я верну тебя, – он вновь переключился на прежние мысли и, решительно сдвинув брови, махнул рукой в сторону пустого стола.
