Виктор Петрович, а для близкого круга – просто Петрович, стремительно шёл по посёлку в сторону дома. Возле трансформаторной будки он остановился, обстучал валенки от снега, и быстро зашагал дальше. Было морозно, но Петровичу было тепло от радостных известий. Он вспомнил недавний разговор по телефону, и широко улыбнулся.
Пиликнул смартфон. Виктор остановился, посмотрел пришедшее видео и расплылся в огромной идиотской улыбке. В глазах завлажнело. «– Это от мороза!» – смущаясь перед самим собой, внутренне оправдался он. Петрович снял рукавицы и вытер глаза. Увидев трансформаторную будку, он рефлекторно посмотрел на валенки. Они были чистые.
Он остановился и оглянулся. Фонари не работали, и видно было не дальше, чем на десять метров, но он точно помнил, что прошёл будку пару минут назад. «– Склероз, что-ли, подкрался?» – вздохнул человек, и повернулся продолжить путь. Трансформаторная будка стояла уже ближе – в трёх метрах, прямо на дороге. Он не успел как следует удивиться – из будки вырвался фиолетовый луч и врезался ему в переносицу.
Виктор открыл глаза в тот же момент, как очнулся. Было светло.
– Сколько же я провалялся? – произнёс он.
Вопрос был не праздный – было не только светло, но и лето. Или поздняя весна – воздух был тёплым, небо – светлым. Он осторожно сел и осмотрелся. Трансформаторной будки не было. Как и фонарей, дороги, да и всего посёлка. Он поднялся на ноги.
Он находился на вершине небольшого холма, поросшего странной, незнакомой растительностью. Холм опоясывали цветные кольца, разной ширины. Самое узкое было снаружи – чёрного цвета. Затем шло тёмно-синее, за ним – оранжевое. Последнее, самое широкое, было ярко-белым. На склоне холма рос кустарник – примерно по грудь человеку. Заросли были неравномерными – где-то густыми кучками, а местами – одинокими кустиками.
На вершине находился, графитово- тёмный камень, размером с очень огромный холодильник. Длина и высота его были равны, и Виктор не мог определиться: стоит камень, или лежит. Поверхность камня была матовой, на ней угадывался какой-то рельеф.
– Обелиск какой-то или что? – он протянул руку, чтобы пощупать, но замер. – Нее, трогать всякое мы не будем. Тем более – голыми руками.
Виктор полез в карман за рукавицами, и снова замер. Рукавиц в кармане не было. Да и не могло быть, так как не было ни кармана, ни куртки. Петрович посмотрел на ноги – валенок тоже не было. Он был голым.
Испуганно прикрыв пах руками, он заозирался. Потом улыбнулся, развёл руки в стороны и вверх, поднял голову и улыбнулся. Кого стесняться то? Вокруг никого не было. А было тепло и комфортно. Как в бане. А баню он любил.
