Пролог.
Краз лежал, глядя в потолок. Стоны вокруг не мешали ему думать. Они были таким же естественным фоном карантинной залы, как мольбы вопрошающих о своей судьбе и увещевания ухаживающих. Таких как Краз, смирившихся со своей судьбой, было немного.
В залу вошли жрецы храма земли, единственное горестное развлечение в их скорбной ситуации. Совсем недалеко от Краза стоял постамент, используемый как кровать, накрытый покрывалом. По идее, под покрывалом должно было находиться тело покойного, но Проклятье Камня и Пепла, было беспощадно. Сначала, оно покрывало пальцы рук и ног коркой, постепенно превращая конечности в камень, а после, плоть осыпалась небольшой кучкой пепла. Проклятье убивало взрослого цверга за лунный цикл, медленно перемалывая его плоть в пепел.
Для Краза, самым страшным моментом стало принятие заболевания, лекарств к которому не было. Ни одно лечение, ни один эликсир, ни самое сильное благословление жрецов храма земли, не останавливало неизбежное. Медленно, но верно, тела совершенно здоровых цвергов каменели, а когда из них исходил последний вздох, осыпались кучкой пепла.
Жрецы принялись за работу. Они медленно сняли покрывало и бережно собрали всю пыль в огромную урну. Далее они прочитали пару молитв Матери-Земле и очистили постамент водой и огнем. После, жрецы взяли урну и понесли ее к выходу. Согласно распоряжению Адамитового Короля, весь прах должен быть сожжен в кузнечных печах. Это было против традиционных правил захоронения цвергов, но после того, как проклятье стало всеобъемлющем, никто не высказывался против.
Краз медленно повернул голову к выходу и увидел тех, кого был рад увидеть больше всего на свете: своих детей.
– Ольдра! Ульз! – Краз крикнул чуть громче обычного, к чему его соседи не были привычны, отчего они тоже повернулись к выходу.
– Отец! – Ольдра подняла руку и замахала вместе со своим братом.
Когда они только попытались войти в зал Краз резко дернулся и крикнул:
– Стой!
Он рефлекторно дернул плечом, поздно осознав, что сделал это зря: от дернувшегося плеча раздался хруст и каменная на вид рука пошла трещинами, а после, осыпалась на кровать пеплом. Теперь у Краза не было одной ноги по пояс, одной по колено и руки; вторая оставалось такой же каменной на вид.
Краз поднял глаза на своих детей и увидел в них боль, отчего ему самому стало не выносимо.
– Отец, – низким тяжелым голосом произнес Ульз. – Мы… прости, но мы… уйдем…
Краз не сразу понял, что тот имеет ввиду
– Вы отправитесь на поиски лекарства?
– Да, – подтвердила его догадку Ольдра. – Мы отправимся завтра. Ульз уже получил благословление в храме, а начальник стражи отпустил меня.
