Нижеизложенный текст представляет собой мыслепоток, который был реконструирован по его информационному слепку в ноосферной матрице мультиверса, а затем переложен на русский язык начала 21-го века от рождества Христова и подвергнут значительной литературной редактуре. Название, эпиграф и структура текста добавлены редактором.
Джа никого не судит, Он просто всем этим вертит, В палитре кипучей смерти Смешав светло и темно.
Ольга Арефьева
Что это: кубический сантиметр шанса ухватить золотое перо из хвоста птицы Фортуны или пустой морок агонизирующей надежды? Что-то из этого, думаю я, стоя перед зеркалом и глядя на своё отражение, которое орудует многозадачной парикмахерской приспособой «Красатрон ААА800++», освобождая мою голову от бремени рыжих локонов. Не зря я доверилась рекламе: приспособа снимает волосы на раз-два, оставляя после себя совершенно гладкую блестящую кожу черепа. Ровно то, что нужно, если верить Мамаше Сейбе. А ничего другого, кроме как довериться ей, мне и не остаётся.
Когда последние волосы перемещаются с моей головы на пол, я откладываю «Красатрон» в сторону и беру подарок от Сейбы: серебристую шапочку. Она сделана из тонкого металла, ловящего блики от яркого электрического света наравне с моей рукотворной лысиной. Я надеваю шапочку, немного приминаю пальцами: металл легко принимает нужную форму, плотно облегая голову. Так, а тут где-то должен быть включатель. Ага, вот он: после нажатия на еле заметный кружок загорается зелёный индикатор. Устройство заработало. Во всяком случае, так должно быть в теории.
Я ложусь на свою неприлично роскошную кровать, закрываю глаза и начинаю наблюдать за течением мыслей, стараясь отследить изменения. А что я, собственно, хочу ощутить? Должны исчезнуть мысли, которые Они подмешивают в поток моего сознания. А если ничего не изменится, то, стало быть, никаких мыслей никто не подмешивал? И я просто себя накрутила? Как бы не так. Скорее всего, это будет значить, что не сработала шапочка.
И вот я валяюсь на кровати, стараясь успокоить своё дыхание и успокоиться сама, считая вдохи и выдохи, а поток моих мыслей по колее: «а как я докатилась до жизни такой?» – сворачивает в прошлое, к воспоминаниям о совсем недавних ещё событиях. Несложно выделить тот день, когда стало ясно, что всё идёт не по плану; что мой жизненный путь, едва вступив в почти взрослую его фазу, вышел за рамки обычных девчачьих приключений, и отныне реальность взялась за меня со всей присущей ей безжалостностью.
Тем вечером я, как водится, возвращалась домой с работы. Самое приятное время любого трудового дня наступает, когда он наконец завершается, и начинается путешествие от одного конца Фортуны, этого нашего дурацкого астероида, до другого. Путешествие, во время которого можно глазеть по сторонам, слушать музыку и ни о чём не думать. Этот час дороги нравился мне даже больше, чем само возвращение домой, ибо, переступая порог квартиры, я всегда с тоской вспоминала, что скоро снова на работу.
