Кони ретиво били копытами землю: от взмыленных тел, плавно качавшихся в вечернем мареве раннего лета, исходил полупрозрачный пар. Седоки остановили лошадей лишь на секунду, чтобы по звёздам сверить направление.
Лес сгущался с каждым шагом, становясь живым лабиринтом из искривлённых ветвей и колючих зарослей. Воздух, густой и влажный, пах сыростью гниющих пней и чем-то ещё – терпким, древним, словно дыхание самой земли. Ветви, сплетённые в плотный полог, едва ли пропускали отблески лунного света, превращая тропу в подобие чёрного тоннеля. Где-то между деревьев, совсем близко, хрустнула ветка – слишком громко для зверя, – и по спинам всадников пробежала холодная дрожь. Глаза, невидимые во тьме, следили за ними из чащобы, и шепот, едва отличимый от шелеста листьев, порой обрывался, словно его обрезали чьей-то незримой рукой.
– Господин, вы уверены, что мы движемся в верном направлении? – баритон Сон Дана раздался слева, и Тэен повернулся к нему. Почти налившаяся луна отбросила на лицо спутника тень из-за плотного глубокого капюшона.
– Уверен. От дуба висельников на север по Полярной звезде, – наизусть повторил Тэен наставление старухи, которая несколько дней назад за пару золотых подсказала, где найти… колдуна. Молодого всадника, облачение которого скрывало не только внешность и стать, но и статус, от мысли об этом бросило в жар – не от страха, скорее, из-за осознания, что ситуация на арене власть имущих обострилась настолько, что приходилось действовать чужими руками. И силами. – Или ты, Дан, боишься? Разве не с тобой мы ещё в десять лет в этот лес убежали?
– Я и тогда был против. Посмотрите, прошло пятнадцать лет, а ничего не изменилось, – проворчал Дан, но пришпорил коня вслед за зашагавшим вглубь леса жеребцом Тэена. И удобнее поправил катану на поясе, готовый в любую секунду отразить удар от своего повелителя.
Спина Тэена впереди была поразительно прямой – такую осанку держала не только почти военная выправка, полученная за годы обучения управлению, политике и военному делу, но и напряжение. Лес сгущался, кроны сходились друг с другом: луне всё тяжелее было пробираться через густую листву. Но мужчина знал, что шёл в нужном направлении. Как? Неизвестно, но почему-то амулет – Тэен носил его с десяти лет, не снимая, – тепло грел грудь, на которой лежал, под слоями одежды.
Всадники ехали в тишине, прерываемой воем хищников, вышедших на охоту, потревоженных птиц и, кто знает, может, волшебных существ, коих по преданию в лесу водилось много. К одному из них всадники и спешили сами. Тэен помнил, как пятнадцать лет назад они с Даном, его слугой и приближённым, с которым он уехал из родного города ещё ребёнком, точно так же шли по лесу. Конечно, тогда был день, пусть и туманный, и никто из них не собирался устроить дворцовый переворот, но антураж сохранился.
