Апрельский полдень сиял в его лучших проявлениях. Воздух был теплым, хоть в нем еще ощущался еле уловимый намек на привычную влажность. Облака то появлялись, то растворялись в небесной синеве, нависая над городом. Весна медленно вступала в свои права. Улицы бурлили: общественный транспорт ломился от пассажиров, тротуары заполняли скопления людей, создавая ритмичный шум, который растворялся в надоедливом скрежете машин и гудках сигналов.
В небольшой комнате, озаренной тусклым светом, Дженни лежала на постели. Ее длинные черные волосы раскинулись по подушке, а хмурый взгляд, направленный в окно, выдавал ее нежелание вставать.
Одним из неоспоримых плюсов работы в отделе контроля протоколов являлся график. Когда люди уже вовсю носились, стаптывая ноги об асфальт, Дженни могла позволить себе в такое время только открывать глаза. Ее рабочий день начинался в два часа дня, а заканчивался чуть раньше полуночи. Но это никак не отменяло того, что ее могли вызвать и ранним утром, и посреди ночи на срочный выезд.
Неохотно Дженни все же поднялась, сбросив с себя одеяло, и медленно направилась в ванную. Ее движения были ленивыми, словно каждое требовало излишнего усилия. Зеркало отражало как ее красоту, так и ее усталость, но не столько физическую, сколько душевную боль. Сплюнув, Дженни открыла кран и плеснула воду себе на лицо, смыв остатки зубной пасты со своих пухлых губ.
Вернувшись в спальню и, сбросив одежду, она подошла к шкафу. Ее нежная кожа – тонкая, почти фарфоровая – в тусклом освещении казалась еще бледнее. Рука остановилась на двух длинных шрамах, проходящих по боку. Они были широкими, скорее всего оставленными острыми когтями. Дженни медленно провела по ним пальцами, вспоминая что-то болезненное, что никак не давало о себе забыть. Глубоко вздохнув, она надела бордовый кроп-топ, который открывал ее подтянутый живот, и высокие облегающие джинсы.
Она вышла в коридор, накинув спортивную студенческую куртку с черными рукавами, заправила мешающие волосы за ухо и привычно втиснула ноги в кеды. Когда она подняла свой рюкзак, бесхозно валяющийся на полу, в коридоре появилась ее соседка Элис – собранная и аккуратная, в строгих брюках и блузке. Девушки обменялись взглядами, но не сказали ни слова. Это молчание было привычным, они делили жилье не по своей прихоти, а из-за их равного статуса в иерархии. В мире Пожирателей существовали свои законы и порядки, называемые протоколом, которым были обязаны подчиняться все. За соблюдением этого протокола и должны были следить Дженни и Элис, вот только такой статус чаще рождал не уважение, а неприязнь.
