Рождество, 25 декабря
– Здравствуй.
– Здравствуй! Как же я рада тебя слышать! Ничего не поменялось? После работы, как и договаривались? Я отпросилась немножко пораньше, так что буду вовремя, успею ещё забежать в магазин и купить что-нибудь. Как же я хочу тебя видеть, так рада тебя слышать, ой, я это говорила, извини, просто соскучилась, уже бегу…
Девушка тараторила в трубку и не давала возможности позвонившему произнести хоть что-нибудь в ответ. Почти смеясь от счастья, не обращала внимания на то, что говорит слишком громко, что прохожие оборачиваются, что её улыбка совсем лишняя в хмуром городе. Ну что поделать – даже если с силой сжать губы, сохранить строгое выражение лица не получится – радость наружу просится!
Боже мой, как же она безумно счастлива его слышать! По прошествии стольких лет – всё время одно и то же. «Люблю-люблю-люблю» – и неважно, что знакомы так давно. «Здравствуй» – и готова лететь на другой конец города, бросив всё на свете, отложить дела и встречи, поломать планы, отказаться от всего.
На него у неё всегда было время.
Что значит было? Есть! У неё времени невозможно много. Вся жизнь.
– Маш, погоди, я перезвоню.
– Хорошо, конечно!
Девушка засмеялась, сунула мобильник в карман, поправила разметавшиеся светлые волосы. И не холодно без шапки. Ни капли не холодно! Даже жарко! Потеплело к вечеру? Ну куда ж ещё теплее – и так декабрь побил все рекорды, как говорили в прогнозах, по средней температуре или что там. И снега нет.
Декабрь выдался дождливым и пасмурным. Ёлка на центральной площади сверкала, её товарки по всему городу искрились и переливались, лишь немногим уступая главной красавице, праздничные убранства должны были радовать и веселить, но… Нового года не чувствовалось.
Не хватало снега и ощущения волшебства.
С Данькиной же вечной занятостью Маша последний месяц чувствовала себя совсем покинутой. Хотя сегодня чудо произойдёт. Нет, уже произошло! Он позвонил! Она знала, знала, что ну хоть к Новому году всё должно измениться! Тем более, они собирались отметить вместе Рождество. Всегда отмечали оба праздника. И тот, который двадцать пятого декабря, и седьмого января. Вот, сегодня день особенный… чудесный, светлый.
В кои веки его планы не поменялись.
Главная улица была ужасно многолюдной этим вечером. Люди лились потоками в одну и другую стороны, задевая друг друга локтями, сумками, пакетами…
Раздался звонок, Маша вдохнула побольше пропитанного сыростью воздуха и приготовилась снова сказать, как счастлива, и произнести ещё много-много добрых ласковостей.
