Медина, 13 лет спустя от хиджры. Огромный восточный город с оживленной торговлей, жаркое солнце, полдень, сотни людей на базарной площади, куда приехал халиф мусульманский Умар ибн аль-Хаттаб. Люди в тюрбанах и халатах приветствовали халифа и поднимали правую руку со словами «мир вам». Вокруг росли пальмы, также повсюду были верблюды и лошади.
Правитель обходит рынок, где навстречу ему выходит человек, который следит за порядком в торговле:
– Мир вам, о повелитель правоверных.
– И вам мир, – отвечает халиф.
– О повелитель правоверных, – продолжает мужчина, – вы останетесь довольным как обстоят дела на рынке. Никто не обратился ко мне с проблемами с прибылью, обманом или стоимостью…
Но тут внимание халифа привлекло животное и он спросил:
– Кто хозяин этого здоровенного верблюда?
– Твой сын, о повелитель правоверных, – Абдулла ибн Умар, – ответил ему мужчина.
– Где он? – спросил Умар. И спустя всего несколько минут сын уже стоял перед отцом.
– Что это? – с упреком спросил Умар у Абдуллы.
– Мой верблюд, о повелитель правоверных, я привел его чтобы продать, – ответил сын.
– Мне это известно, – парировал отец.
– Я купил его, отправил его на общее пастбище для мусульман, заботился о нем. А когда он набрал вес, я привел его на рынок с той же целью, что и другие мусульмане.
– Пастбище принадлежит всем мусульманам, и они пасут там своих верблюдов.
– И я тоже отношусь к ним.
– Верно, но почему он здоровее других верблюдов? – повысил голос отец и продолжил: наверно, управляющий пастбищем больше заботился о твоем верблюде по той причине, что ты мой сын? Наверняка он говорит: «Напоите верблюда сына повелителя правоверных, накормите верблюда сына повелителя правоверных»?
– Аллах свидетель, я не просил их об этом, – возразил сын.
– Даже если это и так, то я непременно спрошу с них за это, – парировал отец. А ты оставь себе причитающуюся сумму, а остальное отправь в казну. Этот верблюд стал здоровее других только за счет доли других верблюдов, которые на пастбище, – строго сказал Умар.
– Слушаю и повинуюсь, – с улыбкой и покорностью ответил сын.
А те, кто слышал этот разговор, с удовлетворением кивали головой.
Тут Артур оторвался от текста бумажной книги, страницы которой были желтыми и потрепанными. Он на секунду вспомнил своего любимого деда Назыра, который подарил ему эту книгу много лет назад и просил беречь ее.
Только спустя много лет Артур понял, что иметь бумажные книги было преступлением, что правительство их запрещало, а те, кто имел такие книги, подлежали аресту и наказанию за использование устаревших технологий.
