Тебе, кто пишет свою первую книгу
И тебе. Тебе, кто ощутил вкус потери.
Тебе, на ком столько шрамов, что тошнит, когда тебя называют счастливчиком.
Тебе, кто сомневается, что однажды обретёт целостность, потому что душа разбита на великое множество осколков.
Тебе, кто думает, что уже никогда не сможет подняться на ноги.
Это твоя книга.
Ример нёсся по склону холма. Он был уверен, что в темноте его никто не видит. Добежав до гребня, прижался спиной к скале и оглядел равнины, рассчитывая увидеть пустынную местность, но перед глазами длинными рядами раскинулся лагерь. Ровные шеренги палаток выстроились по определённому плану. Так делают, когда дисциплина – это движущая сила и есть тот, кто принимает решения.
Армия.
Определить размер отряда в полной темноте оказалось тяжело. Судя по количеству факелов, в нём насчитывалось не меньше пары тысяч воинов. На снегу виднелись следы, которые паутиной чёрных вен вились между палатками. Вокруг костра собирались мужчины. Они шли пружинистой поступью и громко смеялись. Римеру было хорошо знакомо их настроение. Пожалуй, они находились здесь первый или второй вечер. Явились заблаговременно и будут молча сидеть, согнув спины. Это те, кто не замёрз насмерть и не заболел в прошлом походе.
Вымпелы безвольно повисли, но Ример знал, что на них изображён знак Всевидящего. Армия Маннфаллы встала лагерем под стенами города. Почему? Чего они ждут? Какой приказ получили и от кого?
Она была права.
Дамайянти сказала, что он найдёт войско. А ещё заявила, что всё это происходит из-за него. И из-за Равнхова. Но близость танцовщицы к Совету скончалась вместе с Урдом. Её догадки ничуть не лучше его собственных.
Разумеется, армия могла собраться на учения. Или для передислокации. Или из-за беспорядков, отголосков недавней войны…
Все эти объяснения не выдерживали критики. В груди Римера разрасталось беспокойство, гнетущее ощущение того, что всё идёт не так, как надо.
Неужели всё дело в кругах воронов? Возможно ли вообще перемещаться между мирами, не чувствуя, как земля уходит из-под ног? Наверняка некоторая неуверенность в этом случае вполне ожидаема.
Нет, не простое ощущение, а твёрдая уверенность не позволила ему отправиться прямо домой. Ример отсутствовал каких-то двадцать дней, но за это время кто-то снова вытащил воинов из тёплых постелей. Охрану городских стен усилили, многих стражей сменили мужчины, которых он раньше не видел.
