Межзвёздный колониальный корабль относительно невелик. Совсем не таким представляли его писатели-фантасты. В нём нет сотен громоздких анабиозных капсул с покорителями космоса, погружёнными в вековой сон. Нет оранжерей с гидропоникой и ёмкостей с хлореллой. Нет систем жизнеобеспечения. Да и любые органические вещества на борту присутствуют лишь в незначительном количестве. Все эти излишества в отсутствие экипажа просто не нужны.
Лёгкая ажурная структура, плавно вращаясь, несётся в полной темноте; лишь отблеск света изредка мелькает в сплетениях труб систем охлаждения – весь космический буксир будто состоит из одних только этих труб. Издалека звездолёт выглядит полым цилиндром, стенки которого плавной гиперболой вдавлены внутрь, к оси вращения. Антрацитового цвета вкрапления на теле корабля, похожие на пуговицы, – самое главное, – полезная нагрузка.
Но это только видимая невооружённым глазом картина.
Многокилометровыми воронками, подобно узким песочным часам, устремившим края своих чаш в бесконечность, раскинулись в пространстве электромагнитные поля, генерируемые системами буксира.
За кормой почти семьдесят триллионов километров. Скорость сорок пять сотых от световой.
Впереди по курсу концентрическими разноцветными кругами мерцает излучение звёзд, позади – злые красные огоньки.
Тишина. Темнота. Запах моря. Плотный солевой раствор с температурой тридцать три градуса по Цельсию обволакивает тело человека.
Состояние полудрёмы на грани сна и бодрствования. Ощущение невесомости. Отрешённость от всего. Только мягкий шлем слегка давит на кожу гладко выбритой головы. Шлем жёстко соединён с бортом ванны, и только эта почти неощутимая точка опоры несколько ограничивает свободу перемещения внутри просторной депривационной капсулы.
Комната, в которой установлена капсула, надёжно экранирована; внешние помехи не должны мешать процессу записи. В ближайшие двенадцать часов ни одна живая душа не сможет связаться с Кузнецовым, ни один сигнал не проникнет внутрь камеры. Какое-то время человеческое сознание, напуганное непривычной информационной пустотой, тщетно мечется, пытаясь найти прежнюю связь с окружающим миром, но, наткнувшись во всех доступных направлениях на прочную матово-чёрную скорлупу, сворачивается в клубок и затихает.
Вспомогательная виртуальная сеть, управлять которой любой современник Паши Кузнецова с детства привык не задумываясь, переходит под внешний контроль.
Как он сюда попал? Молодой человек прекрасно помнил тот день, когда получил Письмо.
***
Запечатанный конвертик пиктограммы входящего сообщения появился в виртуальном поле дополненной реальности совсем не вовремя. Паша тут же смахнул его в сторону, чтобы не мешал, и продолжил оформление только что поступившего пациента.