Космос шепчет невнятицу звезд, напоминает шёпотом холодных ветров прошедшего века. Ночь прошла гладко, сон плотно затянул кожу сном суровым, тревожным, почти животным. Когда пришло утро, Илья проснулся от звуков голосов за окном. Они шли снизу, из сада, где стояли железные скамейки, увитые лозой винограда. Человеческий гул послышался раньше обычного – раньше шести утра. Голоса вели разговор тихий, но настойчивый. Спокойный, уверенный тон мужчин смешивался с детским плачем и женским ропотом.
Шаги гулко зазвучали в коридоре, рядом хлопнула дверь. Илья поднялся, торопливо натянув штаны и футболку. Затем подошел к окну и распахнул створку настежь. Утро на дворе дышало свежестью: прохладный ветер колыхал листья, туман медленно таял в солнечных лучах. Из дома напротив вышла женщина средних лет, прикрывая рот рукой. Рядом стоял мужчина, высокий, крепкий, крепко сжимавший плечо ребенка, чей крик прорезывал утреннюю прохладу.
Мужчина обернулся и увидел Илью. Незаметно взглянув вверх, он поднял руку в приветствии. Мужчина представлял собой фигуру внушительную, плотную, одетую в старую армейскую куртку и грязные джинсы. Лицо мужчины покрывали морщины усталости, взгляд выражал твёрдость и спокойствие. Женщина попыталась успокоить ребёнка, но тот продолжал плакать.
Около дверей появился третий человек, державшийся особняком. Высокая фигура, худощавая, лысая голова блестела в свете солнца. Лысый мужчина сделал знак рукой, позаботившись о тишине. Остальные тут же притихли, прислушавшись к чему-то, слышимому лишь ими.
– Что случилось? – спросил Илья, высунув голову из окна. Мужчины посмотрели на него непонимающим взглядом.
Высокий мужчина слегка улыбнулся и протянул ладонь к горизонту.
– Всё спокойно, сынок. Просто идут разговоры. Ты слышал новость?
Илья нахмурился, чувствуя тревогу нарастающим напряжением. Снаружи снова раздался детский плач, потом женский вскрик. Женские голоса перешептывались взволнованно, женщины стремились утешить детей, удержать их подальше от окон.
Высокомерный вид третьего мужчины резко изменился. Он повернулся к высокому мужчине, беспокойно постучав пальцем по руке.
– Павел Иванович, мы знаем правду. Зачем притворяться?
Голос резким металлическим звуком вспорол тишину. Высокий мужчина, названный Павлом Ивановичем, вздохнул тяжело и грустно.
– Да, Михаил Васильевич, правда известна многим. Но важно помнить, что истина должна прийти мягко, плавно, незаметно.
Михаил Васильевич пренебрежительно махнул рукой, сплевывая на землю.
– Мягкость хороша, когда голодному ребенку отдаешь последний кусок хлеба. А сейчас…
