Я не самый общительный человек, поэтому, когда проводница сказала, что до Тригорска буду ехать в купе один, то на душе сразу полегчало. Ведь это значит, что целый день никто не будет приставать ко мне с разговорами, шуршать пакетами с едой, храпеть ночью. Да и я сам могу вести себя так, как хочу и делать, что хочу, без оглядки на соседей. А после Тригорска до Москвы всего полдня пути – там уж пусть подселяется кто угодно.
В своем родном городе я не был давно, и, конечно, гордиться тут нечем. Вот и сейчас, возвращаясь с дня рождения брата в Москву, совесть воспользовалась моментом и начала тихонечко меня грызть, укоряя, что своих надо навещать чаще. Обязательно надо это делать, пока стоит родной дом, пока живы родители. Пока есть к кому приехать, пока тебя ждут, и пока есть возможность расспросить о чем-то важном или не очень, или рассказать о том, о чем другие будут слушать вполуха. Например, о том, что Серега, твой хороший друг с первого класса, троечник и заводила, на днях стал заведующим реанимации. Вот кому из твоих знакомых это интересно? Ну да, работал человек, шел к своей цели, достиг, чего хотел. Что тут скажешь, молодец. Выслушают и забудут, и не может быть иначе, потому что не они, а ты знаком с ним много лет. Для других он просто один из твоих друзей, о котором они ничего не знают, кроме имени. А для тебя и для твоих родителей он тот неугомонный Сережка, с которым невозможно было сладить, за которого твоя мама переживала, как за своего, потому что пусть он и хулиганит, зато сердце у него доброе. Его бы энергию да в мирное русло направить, а так… Отца нет, мать на двух работах работает, чтобы хоть как-то прокормить свою маленькую семью, вот он и бегает без присмотра. И когда Сережка, теперь уже Сергей Петрович, звонит тебе, чтобы сообщить новость о своем повышении, ты радуешься за него, как за себя, и знаешь, что точно так же обрадуется не только его, но и твоя мама, потому что прошлое у нас одно на всех.
Я бы еще долго не приезжал, если бы не юбилей брата. Отношения у нас хорошие, но общаемся мы редко. Да разве только мы? Все так делают. Мы не звоним и не пишем своим близким без особого повода, а поводы эти бывают не так уж часто. Поздравить с днем рождения или с новым годом это, конечно, обязательно, или связаться друг с другом, если помощь какая нужна или совет, это тоже в порядке вещей, но просто спросить «как дела» – разве это повод? А вот юбилей это совсем другое дело, тут просто поговорить недостаточно, тут надо ехать.
Меня всегда забавляла эта трогательная условность, с какой мы относимся к круглым датам. В этом году Мише исполнилось тридцать. Такое бывает раз в жизни. Поэтому кем бы я был, если бы не приехал поздравить родного брата? А в прошлом году его двадцатидевятилетие отметили скромно, в узком кругу, хотя двадцать девять лет тоже бывает только раз в жизни. Конечно, если бы я приехал, брат был бы рад, но двадцать девять это же не тридцать, поэтому никто не обиделся из-за того, что меня на дне рождения не было. Есть какая-то незавершенность в этих девятках, тройках, четверках, а вот в нуле ее нет. Ноль в конце словно придает числу устойчивость.
