В Галерии наступила тихая и беспокойная ночь. Улицы города озарились светом яркой полной луны, и многие жители не могли уснуть: одни боялись этого явления, помня о старых преданиях, которые рассказывали о пробуждении древних существ, а другие просто нашли повод повеселиться и подольше погулять по городу в это прекрасное время, когда казалось, что ночь по-настоящему волшебна, и пропускать такое было бы сродни греху.
Однако Каспар не относился ни к одной из этих групп: чародей пытался уснуть, чтобы набраться сил перед заседанием Магистрата, которое должно было состояться уже завтра. Каспар принял предложение Сарема, став главой городского совета, и иногда жалел об этом, особенно по ночам, когда он занимался переводом старых фолиантов, найденных при раскопках Затерянного города. Сегодня чародей был вынужден отложить свое любимое занятие, чем был сильно недоволен, и потому его сон был крайне неспокойным…
* * *
Каспар оказался на большой поляне, где стояла слегка покосившаяся от старости усадьба, так и манившая его к себе. Она привлекла его неподдельной красотой, которая прошла сквозь время и сохранилась до сих пор в том виде, какой ее сейчас мог лицезреть чародей.
Он посмотрел по сторонам, начал осторожно приближаться к усадьбе и услышал знакомые голоса, заставившие его прибавить шаг. Через несколько секунд он уже оказался на крыльце и, не понимая, что он делает и чего ему ждать, приоткрыл дверь и вошёл внутрь.
Голоса стихли, и это очень насторожило Каспара. Дверь захлопнулась за его спиной, оставив чародею только один выход – посмотреть, что его ждет впереди. Сделав несколько неуверенных шагов, он услышал живой детский смех, доносившийся со второго этажа усадьбы.
– Миранда, доченька, – прошептал Каспар, – Я иду, дочка!
Он, не помня себя, взлетел по крутой лестнице и оказался в большом коридоре, по обе стороны которого располагались бесконечные проходы в комнаты, где могла прятаться его дочь.
Каспар быстро забегал в каждую комнату, мельком осматривая их, и бросался в следующую в надежде найти Миранду, подгонявшей его своим смехом и наивным тоненьким голосом:
– Папочка, где ты? Мы ведь не играем в прятки!
Коридор оказался для чародея настоящим испытанием его терпения и нервов: долго мечась между комнатами, он наконец нашел ту дверь, которая, как назло, бы заперта. Дергая ее за ручку и обливаясь потом, Каспар перевел дыхание, собравшись с силой, и выкрикнул:
– Cuir a-steach a-steach!