Мы опять поругались. Причиной вроде послужило то, что я задержался после работы и пришёл, дыша перегаром. И это при том, что я заранее предупреждал, дескать, сегодня, в пятницу, мы провожаем пацана из бригады в отпуск. Об этом никто не вспомнил, но рассказали, как месяц назад мы собирались сходить именно в этот день по магазинам, за продуктами. Естественно, теперь, когда я явился абсолютно невменяемый, ни о каких магазинах и речи быть не может. А если не покупать продукты, то есть мне придётся паркетную планку. Да, ту самую, которая второй месяц цепляет в коридоре за ноги.
Сначала я пытался не поддаваться на провокации. Выпил я не так много: грамм двести – двести пятьдесят от силы, да ещё закусил домашними котлетами, которые притащил виновник торжества. То есть вполне мог держать себя в руках. По крайней мере, очень пытался. О походе по магазинам (если о нём реально говорили) я действительно забыл, однако попытался объяснить, что и сейчас никто не мешает…
В этот момент Оксанка притащила зеркало и принялась тыкать им мне в нос, советуя посмотреть на это «пьяное рыло». Когда я стал отбирать зеркало, жена натурально завизжала и запустила блестящей штуковиной мне в голову. Стекляшка разлетелась с противным звоном. Обычно говорят: «к несчастью», но тут что-то говорить уже не имело смысла: несчастье произошло.
В общем-то, подобная мерзопакость имела место быть уже второй год нашей семейной жизни. И хотя всего мы прожили совместно пять годиков, я совершенно не мог вспомнить, как это было раньше. Неужели когда-то мы могли спокойно разговаривать, не припоминая каждую минуту нелепых обид и не пытаясь обвинить друг друга во всех грехах?
– Чёрт возьми, – начинал я закипать, – не хочешь кормить – не надо. Я уже перекусил вполне достаточно.
– Где это ты, интересно, успел подъесться? – На красной физиономии супруги всплывала кривая улыбка. – У той шалавы, которая в вашей столовке работает? Так чего домой пришлёпал? Вали к своей Леночке!
– Какой, на хрен, Леночке? – Прежде чем красный туман окончательно накрыл мысли, я сделал последнюю попытку взять себя в руки. Получалось плохо. – Ладно, Ксюха, успокойся. Хорошо, виноват, исправлюсь, ты только не кричи. Завтра спокойно поговорим.
Как всегда приняв попытку примирения за мою слабину, Оксана начала торжествовать победу. Но милость к побеждённым никто проявлять не собирался. Жена немедленно воткнула кулаки в бёдра и, оглядев меня с ног до головы своими зелёными ведьмовскими глазами, тряхнула головой. Чёрные кудри рассыпались по плечам.
