– Уже придумал, что мы подарим Маринке на днюху? – осведомился Илья, оживлённо орудуя зубочисткой во рту.
– Мы? – изумился я, разглядывая товарища так, словно видел его в первый раз.
– Ах, ну да, – он вынул острую щепку изо рта и повертел в пальцах, – наш пылко влюблённый решил растопить холодное сердце эксклюзивом. И это будет ну чисто его собственный дар.
– Илья, – проникновенно сказал я и показал товарищу средний палец, – не пошёл бы ты в задницу? Причём, пожалуйста, выбери самую тёмную и глубокую.
Мой собеседник довольно захохотал и отшвырнул зубочистку прочь. Какое-то мгновение я размышлял: не испортить ли ему настроение, напомнив про Ольгу, но не стал: слишком подлый приём. Хорошо этому здоровенному балбесу, который все вещи в мире (кроме одной) воспринимает так легко, а каково мне? Понять мои чувства мог бы разве что Витёк, если бы мы оказались способны поговорить, не испытывая взаимного желания вцепиться друг другу в горло. А спрашивается, зачем? Оба в одинаковом положении.
– Ну и ладно, – Илюха махнул рукой и похлопал ладонями по шероховатому срезу пенька, на котором сидел, – сами с усами. Если не сумею придумать, спрошу у Оленёнка, подскажет…
– Ты и её надумал взять? – испугался я, представив, какой дурдом может получиться. – Марина ничего не говорила…
– Галька звонила, – Илья достал из кармана джинсов телефон и показал мне, словно это как-то подтверждало его слова, – уточнила список гостей и место проведения торжеств. Похоже, очень веселилась.
– Дурному радоваться – что с горы катиться, – пробормотал я и вдруг изумился: – Каких таких торжеств? Планов громадьё?
– Ого-го! – Мой друг вскочил на ноги и дёрнул головой, сбрасывая с глаз чёрные кудри. – План Барбаросса, мон шер. С утра едем к речке и умеренно потребляем слабоалкогольные отравляющие вещества. Умеренно, заметь. Потом отправляемся в резиденцию виновницы, где состоится торжественная часть с вручением подарков, задуванием свечей и прочей водкой. Уцелевшие ползком перемещаются в «Фараон» и гуляют на последние… Как тебе диспозиция?
– Шикарно, – я поморщился, – печень уже радуется. Кстати, – я замялся, – список гостей… Нельзя ли подробнее?
Илья сунул руки в карманы и замер, покачиваясь с носка на пятку. На смуглом лице появилось досадливое выражение.
– Дружище, – негромко пробормотал он наконец, – ну ты же не думал, что Мариша продинамит его? В конце концов, это же её день рождения.
– Давай-давай, – угрюмо буркнул я и опёрся спиной о ствол корявой акации, – сыпь соль на мои раны.
