"Всякую тварь, земную или небесную, можно изловить. Да только не дракона, который взмывает в небо вместе с ветром и возвращается на землю с дождем!"
/Конфуций/
«Сегодня я повстречался с драконом».
/Кофуций, после встречи с Лао-цзы/
"И, прежде всего, надо научиться находить в человеке талант Учителя, самый важный из талантов, ибо…"
/Б. Н. Стругацкий, "Блокнот агитатора", 1987, №14/
В предрассветный час, когда птицы и люди почти все еще спят, а разнокалиберная нечисть впервые за ночь чувствует смутную тоску и начинает поглядывать на восток, Вадим Анатольевич уже был на ногах. Рывком сбросил он жилистое тело с кровати, в плавках выбежал на террасу, а затем на двор.
Взъерошив довольно густой еще ежик в перец с солью волос, он, собираясь с духом, постоял немного в неподвижности, глубоко вдыхая резкий ночной воздух. Поселок затаился в темноте и не издавал ни звука. Звезды потихоньку блекли на осеннем небе. Издалека едва различимо доносилось меланхоличное "тудум-тудум" берущего подъем товарняка.
Вадим Анатольевич круто повернулся и подскочил к стоящей у крыльца бочке. Он выдернул откуда-то ведро, зачерпнул холодной, как ум чекиста, воды и махом выплеснул на себя.
Сдавленный крик волнами раскатился с того места, где стоял Вадим Анатольевич. Затем крик повторялся еще два раза, а затем некий абстрактный наблюдатель (если бы он имелся) мог бы увидеть, как Вадим Анатольевич бегает по приусадебному участку вперед и взад, высоко поднимая колени.
Пару минут спустя Вадим Анатольевич остановился и зашел за сарай, где у него стояли гири. Гири были основательные, черные, странной кубической формы, сразу же внушавшие уважение. Вадим Анатольевич взялся за гири, и некоторое время посторонний наблюдатель (если бы он был) мог слышать доносящееся из-за сарая ритмичное "х-хы!", наводящее на мысль о добротном, исполненном долга механизме, работающем за сараем. Изо рта Вадима Анатольевича вырывались клубы густого пара. Поросшая седоватой шерстью грудь ходила ходуном.
Закончив упражнение, он аккуратно поставил гири на место, ринулся к дому и крепко растерся маленьким полотенцем. После поднял с крыльца пятикилограммовые гантели и взял в каждую руку.
Поигрывая гантелями, Вадим Анатольевич не спеша дошел до калитки и отпер ее. Лес за забором был тих и таинственен. Вадим Анатольевич вышел за забор и, пружиня коленями, пошел по похрустывающей опавшей листве и хвое, постепенно убыстряясь. Скоро он уже бежал между елями плавным, стелющимся аллюром, время от времени ныряя под низкие ветви, с гантелями в руках. Бежать ему предстояло восемь километров.
