За окном метель водила свой белый зимний хоровод, засыпая толстым слоем снега грязный двор и бестолково припаркованные автомобили. Это удручающее зрелище в последнее время усугубляло упадническое настроение Матвея Дутова. Бывшему десантнику, побывавшему в "горячих точках" и привыкшему стойко переносить все тяготы и лишения, возникающие на жизненном пути, объективная реальность "гражданки" в качестве нежданчика преподнесла титул неудачника. Действительность оказалась такова, что работа, на которую он устраивался, была, как правило, кратковременной по причине банкротства организаций или сокращения штата персонала в интересах жадюги-хозяина. Деньги мистически обходили Матвея стороной.
В личной жизни тоже не везло. Два брака оказались крайне не долговечными. Жены расчётливо и быстро покидали неудачливого мужа, оставляя ему долгое бремя алиментов. Лишь надежда на лучшее и сознание того, что доставшаяся от бабушки однушка на краю города была жильем хоть и тесным, но своим, придавала остаткам его оптимизма некую устойчивость. Но и это сомнительное равновесие могло рухнуть в любой момент, если вдруг пожалуют незваные гости – судебные приставы. Причиной их скорого визита могла быть катастрофическая кредитная история Матвея и долги по алиментам.
Дутов, вздохнув, направился поглощать свой завтрак – душистый вьетнамский "дожирак".
– Хаванина-то кончается, – печально рассуждал он сам с собой, глядя на три оставшиеся пачки сухой серой лапши, – дожился до ручки.
Услышав раздражающую трель старенького дверного звонка, Матвей встревожился не на шутку и прекратил жевать.
– Вот и пожаловали прыщи закона, мать их…! Как пить дать, выкинут на улицу. Пускай трезвонят, убедятся, что никого нет дома и свалят, – лихорадочно соображал бывший десантник.
– Матвей Федорович! Я знаю, что вы дома… Откройте! Это не судебные приставы! Разговор есть! – услышал он зычный голос, словно отвечающий на его страхи за сверхзвукопроницаемой обшарпанной дверью. По-кошачьи, стараясь не скрипеть рассохшимися половицами, Матвей подкрался к двери, заглянул в глазок, увидел прилично одетого мужика и открыл дверь.
Незнакомец, приветливо улыбаясь, шагнул в квартиру, по-хозяйски оценивая ее грошовый интерьер. Вид гостя московские барышни с надутыми, по утиному образцу губами, сочли бы за весьма брутальный: хорошо одет, черноволосый, высокого роста, с правильными, слегка резкими чертами лица и модной трехдневной щетиной. Но Дутову внешность гостя не показалась привлекательной.
