После копченой трески яблоко казалось особенно сладким. Лукин сделал последний укус и бросил огрызок под ноги.
– Алеша, мусорить нехорошо, – укорила его Вера Павловна. Воспитательница собрала разлетевшиеся по асфальту косточки и заботливо отнесла их к урне, а когда вернулась, погладила Лукина по голове и повторила: – Нехорошо, Алешенька. Посмотри, как чисто. Видишь, дяди убираются?
Лукин посмотрел и действительно увидел. Вокруг фонтана, помахивая жидкими метлами и обмениваясь светлыми улыбками, медленно передвигались три фигуры в оранжевых робах. Лукин не мог понять, отчего взрослые так счастливы, он хотел спросить об этом Веру Павловну, но не нашел подходящих слов.
Один из дворников снял широкие, как штаны, рукавицы и, деликатно промокнув ими лоб, направился к девушке в серой форменной курточке.
– Пожалуйста, товарищ, – учтиво произнесла та, приподнимая марлю над деревянным лотком с ровными рядами бурых бутербродов.
– Нет ли пирожков? – поинтересовался мужчина.
– Каких именно?
– С капустой.
– С капустой нет, – кротко ответила коробейница.
– А что есть?
– Килька, – девушка кивнула на темные ржаные прямоугольники и зачем-то уточнила. – Дальневосточная.
– Мне бы капустки…
– Сегодня четверг, – напомнила серая курточка.
– Ах, да. Ну что ж… – Мужчина надел варежки и подхватил оставленную метлу.
– Возьмите рыбку, товарищ! – крикнула ему девушка через площадь.
– Сожалею, но у меня язва, – отозвался, виновато улыбнувшись, дворник.
Очередь зашевелилась, и Лукин на два шага приблизился к кильке. Он вдруг возжелал сырого от соуса хлеба и головастых малявок с тающими во рту хребтами, но после конфуза с огрызком боялся вновь допустить какую-нибудь оплошность.
– Знаешь этого дядю? – негромко спросила воспитательница.
Он не знал, но по трепету в ее голосе догадался, что дяденька – человек не простой. Лукин принялся мучительно перебирать в памяти лики членов Народного Собрания.
– Ты ведь уже большой мальчик, – разочарованно проговорила Вера Павловна.
– Космонавт? – ляпнул он первое, что пришло на ум.
– Ну конечно! – обрадовалась она. Кожа на ее лице натянулась, и губы приоткрыли мелкие зубки в черных пломбах. – Тихона Константиновича вчера по телевизору показывали. Откуда он вернулся? Ну-ка?..
– С Марса!
Теперь Лукин вспомнил. Дяденька действительно выступал в программе «Космос – народу», только там он был не в трудовом комбинезоне, а в настоящем скафандре с трубочками, застежками и всякими другими чудесными штуками. Он сказал, что на Марсе никто не живет, потому что они все вымерли от экологии и классовой несправедливости. А еще Тихон Константинович рассказывал про то, как проходил полет, и про то, как он кушал из тюбиков. Лукину сразу стало ясно, почему космонавт отказался от бутербродов.
