На экране ноутбука одна картинка сменяла другую.
– Хоть убей, не пойму, чем они отличаются! – воскликнул Корсунский. – Ну, не в дизайне же дело!
– Ты посмотри, – Яненко постучал по мышьему шарику, возвращаясь на сколько-то картинок назад. – Вот тебе «форд-темпо-десять-сорок-четыре». Работает в двух режимах – в реальном и в возвратном. А сорок девятая модель работает в трех – реальном, возвратном и турбореальном. Но горючего жрет – не напасешься. А вот тебе «вольво-семь-таймина» с резервом на трое суток. Зато и стоит!
– А «форд»?
– А с «фордом» ты привязан к заправкам, особенно если едешь в возвратном режиме. Потому он и дешевле – на заправках с тебя сдерут вдвое больше, чем ты сэкономишь, если возьмешь «форд», а не «вольво». Вот его и берет всякая мелкая шушера, которой возвратный режим ни к чему. Подумаешь, час! А так за год сколько часов наберется?
Яненко возвел глаза к натяжному пленочному потолку, который оптически увеличивал высоту кабинета до бесконечности, и где-то в звездной дали увидел свою запрокинутую физиономию.
– Пятнадцать суток! – провозгласил он. – Ты понимаешь?
Корсунский покосился на него.
– Зато «форд» восьмиместный.
– Ну и кого ты собираешься сажать на эти восемь мест? Саша, это модель для нищих. Для таксопарков! Ты еще омнибус поищи! А вот, смотри, «субару» – это вообще класс! Дальность умопомрачительная!
– Сколько?
– Тысяча пятьсот, что ли…
– Куда мне столько?! Чего я там забыл?!.
– Ну… – Яненко непременно хотел что-то возразить, но не получалось. Он и сам понимал, что тысяча пятьсот – это уже вообще запредельно и никому не нужно, если только не собираешься непременно вступить в войну с Темполом. Есть любители подразнить Темпол, заманить туда, где его машины уже не тянут и заправок нет, кое-кто сделал из этого целый вид спорта, но Корсунский не юный бездельник, которого папа престижа ради обязал тратить в месяц не менее определенной круглой суммы, а человек солидный, банкир, домовладелец.
Достаточно на рожу взглянуть – сытая ухоженная рожа, Яненко ввек такую себе не наесть, а как банкир эту рожу несет! Царственно! Взора не опустит, как будто всю жизнь под ногами одни ковры были.
– Ну! Ты же знаешь – я на своей «тройке» только обедать езжу. И не дальше, чем восемнадцать-пятьдесят. Потом, сам знаешь, сплошная антисанитария. И для этого «тройка» более чем подходит. Да…
Корсунский взглянул на часы. Эти настольные часики имели наискромнейший вид, и если не знать, что фундаментом для них служит полукилограммовый слиток платины, можно и удивиться – с чего в солидном кабинете вдруг такая простота и дешевка?
