Темна осенняя ночь. Особенно темно в предраcсветные часы, когда в домах погашен свет, а на улицах Города Русалки фонари горят только на перекрестках. Спят, умаявшись от трудов и повседневных забот, добрые люди. А чего бы им не спать? В двадцатом году побили великославов, потом приструнили и собственных пролетарцев. Присмирела разгромленная во Всемирной войне Аллемань. Грозно хранят покой Полонии ее стрелецкие и конные дивизии. Так почему же не гаснет свет в широких окнах кабинета главы государства, президента Адама Сокольского? Что беспокоит храброго воина и мудрого государственного деятеля?
Не до сна президенту молодого и в то же время одного из древнейших государств континента. Уж он то точно знает, что новая война не за горами. Конечно, премьер может кричать на сейме, что Полония могуча как никогда, что Великославия, эта дикая и темная страна, никогда не посмеет снова напасть на Полонию и нарушить договор о границах двадцать первого года, гарантами которого стали Альбион и Галлия.
Кривит душой Брек. Ему-то отлично известно, что ситуация в последние годы резко изменилась. Вплотную к границам Аллемани подползает мировой кризис. Не в силах теперешнему демократическому правительству с ним справиться. Кризис нужно пережить, перетерпеть. Но ведь вот беда – жива, ой как жива в памяти аллеманцев страшная послевоенная голодная пора! Призовут они правительство твердой руки. А Партия Национального Спасения во главе с её вождем Шиклем уже провозгласила программу решения всех проблем за счет соседей и внутренних врагов – плутократов и джервов. Да и теперешняя стотысячная армия этой страны состоит сплошь из офицеров и унтер-офицеров – бывших фронтовиков, и развернуть ее в миллионную за один год ничего не стоит. А промышленность Аллемани не полонийской чета: всем необходимым и на самом современной уровне обеспечит армию.
Вот и Великославия недавно провела на Малославии под древней столицей Щекивым показательные маневры. Одни авиадесантные дивизии чего стоят, а танков разных просто без числа. Железной рукой наводит порядок в стране избавившийся от соперников скрытный Джурга. Он, как бы невзначай, бросает фразы о несправедливости договоров, навязанных пролетарской республике империалистами, и прислушивается к реакции соседних стран. И всегда добавляет сакраментальную фразу «Чужой земли мы не хотим ни пяди, но и своей вершка не отдадим». Вроде бы успокаивает: Не нужна, мол, чужая земля. А если всё это сложить вместе, то получается, что своими он считает все земли, которые раньше входили в состав Империи, как например, Западная Малославия и Западная Белославия, отошедшие к теперешней Полонии по договору 1921 года. Да ведь и сама Полония тоже была частью Империи.
