Курица вертела башкой, дергалась и норовила клюнуть дрожащие руки своей мучительницы. И это было только начало – поймать птицу и донести ее до колоды с топором. Миссия казалась невозможной еще утром, когда отец приказал ей помочь матери с обедом. Абель и раньше работала на кухне, но сегодня Элоиза не стала ее щадить.
– Тебе уже двадцать, – с упреком сказала она, глядя как приемная дочь привычно схватила стопку грязных тарелок, собираясь их мыть. – Оставь младшим их работу, пора взрослеть.
В семействе Клаусов были странные представления о том, что делает человека взрослым, но Абель знала, что спорить бесполезно. Долгожданное совершеннолетие не принесло ни свобод, ни прав, зато обязанностей и требований стало больше. За последний месяц все хотели сделать из нее «настоящую взрослую», особенно старался Рат, старший сын Клаусов, который уже несколько лет вместе с отцом работал на Дробильне – последнем заводе Козодоя.
После истощения ресурсов Синего Кристалла колонию ждала незавидная участь. Империя будто забыла о существовании некогда значительного сырьевого придатка и лишь изредка присылала на Козодой делегации из налоговиков, военных, врачей и миссионеров. Надолго высокие чины в дыре мира не задерживались, и очень скоро взбудораженная проверками колония возвращалась к прежней размеренной жизни поедающего самого себя гиганта. Большая часть планеты была покрыта выработанными рудниками и брошенными карьерами, которые из космоса напоминали гнилые пятна на теле умирающего. Эпидемия неизвестного вируса, разыгравшаяся на Козодое полстолетия назад, выкосила едва ли не половину населения и поставила последнюю точку в вопросе изоляции колонии. Вирус исчез так же внезапно, как и появился, делегации врачей-миссионеров еще грели себя надеждами отыскать его следы, но интерес к колонии во всем мире постепенно затухал. А вместе с ним догорало пламя цивилизации и на самом Козодое. Последний работающий космодром превратился в бункеровочную станцию по заправке грузовых крейсеров, став закрытой площадкой для всех туземцев.
Ты родилась на Козодое, чтобы здесь сдохнуть, любил говорить Рат, и за эти слова Абель ненавидела его еще сильнее.
Но сейчас все мысли Абелии занимала несчастная курица. Пеструшка надрывала глотку, посылая отчаянные молитвы о спасении птичьим богам, не догадываясь, что ее палач молилась о том же.
У Абель были трудные отношения со многими людьми, особенно с родственниками, но с животными все обстояло еще сложнее. Обожествление пернатых, четверолапых и других тварей началось у нее в детстве. Искра могла бы погаснуть, если бы не безумная Леста, ее приемная бабка, которая разглядела в хрупкой девчонке что-то особенное, возведя ее любовь к животным на пьедестал религии.
