Спелые, резные тыквы, под воздействием магии Грибара ожили, и приняли облик тех, кто недавно был похоронен. Воспроизведя их память. Светящиеся, они направились в город, блуждая в поисках своих родственников, притянутые ими, как магнитом. Город-призрак ожил, повсюду были слышны счастливые возгласы воссоединения с дорогими, любимыми людьми.
Дмитрий растерянно смотрел на свои светящиеся руки. Он не умирал и не растворялся в свете. Его мир перевернулся. Но вместо тяжести он почувствовал невероятную легкость. Его боль, сжимавшая сердце, ушла. А вместо неё, где-то внутри, он почувствовал необъяснимую звенящую радость. Он стоял в городском саду, когда трава и деревья стали светиться, а звездное небо будто-то опустилось на землю. Он вдруг почувствовал, всем своим существом что его ждут. И тогда, из-за ствола светящегося клена, свет в котором струился как жидкое золото, вышла она. Не призрак, не бледная тень, а такая какой он помнил её в лучшие дни, с ясными глазами, в которых плясали живые искорки, с нежной улыбкой, от которой щемило сердце. На ней было то самое сиреневое платье, в котором они встретились в далеком, уже почти стершемся из памяти августе. Они просто смотрели друг на друга, казалось, что уже целая вечность пролегла между ними. Он медленно, будто-то боясь пробудиться от дивного сна, поднял руку и легонько коснулся её щеки. Она была теплой. Не теплотой крови и плоти, а теплотой самой жизни, её сути, очищенной от суеты и страданий.
