– Ты знаешь, здесь видели живых русалок всего какую-то сотню лет назад. Говорят, они до сих пор тут водятся… – Ричард бросил фразу через плечо так непринужденно, словно речь шла о лобстерах или китах. Я хмыкнула в ответ. Отличная шутка для человека, который уезжает на ночное дежурство, оставляя жену одну в коттедже c трехсотлетней историей.
Муж, похоже, прочитал мои мысли. Бросил беглый взгляд на темное окно, будто хотел убедиться, что нас никто не подслушивает, и многозначительно добавил:
– Я не шучу, Маша. Это очень… Очень странное место.
Очередной порыв весеннего шторма тут же простучал костяшками пальцев по стеклам, словно подтверждая сказанное. В животе что-то неприятно сжалось. Даже не знаю, что меня больше напугало. То, что мы живем в деревне, где на законных основаниях водится всякая необъяснимая нечисть, или то, что мой мужчина искренне во все это верит.
Я вспомнила, как пару дней назад, уложив детей спать, решила прогуляться до моря. От нашего дома до него метров 300. Нужно пройти вдоль реки по узенькой улочке, которая обрывается вниз высокой стеной, защищая прибрежные дома от штормовых набегов. Перейти мостик и сделать еще сотню шагов до гавани.
В ту ночь прилив был высок, но море дышало ровно и спокойно. Но только я шагнула на волнорез, как почувствовала пробирающий до каждой косточки холод, словно перешла в другую зону. Темнота, вода и огромное пространство, полное неизвестности – только от осознания этого уже можно потерять равновесие. Кажется, что в этой мгле притаилось нечто, что уже распластало свои жадные объятья в ожидании. Еще пара шагов – и оно поглотит тебя целиком…
С конца волнореза ободряюще подмигнул зеленый маяк. «Сама себя пугаю,» – я передернула плечами, пытаясь сбросить странные мысли, и пошла дальше.
На краю бетонной стены было тихо и хорошо. Домики на причале казались совсем игрушечными. Они, как солдаты, подравнялись вдоль береговой линии и поблескивали золотыми медалями-окошками. Местный паб, сияя прожекторами над вывеской «Треска и лобстер», ронял блики на воду залива, рисуя цветные дорожки дрожащим светом. Время от времени появлялись люди – входили внутрь или выходили покурить. Даже в окошках можно было разглядеть какие-то силуэты. Играла музыка.
Но я как будто была отрезана от звуков, идущих с берега. Они как искры фейерверка, гасли в воде, не долетая до стены. Волнорез превратился в своеобразный коридор между двумя мирами. Легкомысленным человеческим и… бездной. Именно таким кажется море в ночной темноте. И особенно настораживает, когда оно спокойно.
