ПРОЛОГ
Снег падал.
Бесшумно ложился на землю огромными хлопьями, а маленькая Вита смотрела на него с крыльца.
Мимо прошла бабушка Герда. Закутавшись в белую шаль, отправилась к сараю закрыть коз.
Снег все летел.
Вита ощутила, как тонкие щупальца стужи потянулись к рукам, обвили ноги. Холодный ветер выпорхнул из-за дальнего леса, накинулся, желая повалить, но, не осилив, зло вцепился в подол льняной юбчонки и подкинул его, обнажив голые коленки. Они тут же посинели.
Из дома вышел дедушка Кай. От него повеяло теплом: жарко растопленной печью, табаком и острой приправой.
– Пойдем. – Тяжелая рука опустилась на Витино плечо. – Нечего тебе на бурю глядеть, а ей на тебя. Властелин Зимы сегодня не в духе.
– Почему он злится, дедушка?
– Своих ищет.
– Своих? – Вита испуганно вздрогнула и неосознанно закрыла ладонями грудь.
– Да. Тех, кто зимой отмечен. У кого в сердце снег, холод и темнота. Нелюдей. Пойдем в дом.
Вита послушалась. От дедушкиных слов стало не по себе. Она ведь тоже отмеченная. Неужели зима пришла за ней? Неужели она такая? Или станет такой? Бессердечной, жестокой служанкой Властелина Зимы...
– Не бойся, – прочитал мысли дедушка. – Не всех он забирает, даже отмеченных. Мы к лесной ведьме ходили, помнишь? Она на тебя защитные чары наложила. Так что пройдет, рассосется еще твоя тьма. Обернется светом, вот увидишь!
К ведьме они давно ходили, Вита и не помнила толком, зачем. Лишь обрывками – зелень, коряги, мох, землянка под еловыми корнями, запах плесени и грибов…
– Кай! Кай! – закричали с улицы.
Запустив в помещение снежный вихрь, ввалились соседи. Тетка Инга и ее муж Раул. Возбужденно замахали руками, загалдели:
– Там такое случилось! Такое!
– Что стряслось? – Кай сурово взглянул на них, жестом велел Вите уйти, но она не ушла, а спряталась за занавеской, укрывшей пологом вход в соседнюю комнату.
– Властелин Зимы Гана забрал! Представляешь?
– И темень с ним. Туда ему и дорога.
Вита полностью разделила отношение деда. Ган был сыном старосты. Высокомерный, жесткий, недружелюбный. Он всегда ее обижал: обзывал «замухрышкой» каждый раз, если представлялась такая возможность.
– Что ты! Староста услышит, оскорбится, злобу затаит! – зашипела тетка Инга, затрясла испуганно кудрявыми волосами.
– Ну и пусть, – отрезал дед. – Раз вырастил звереныша, пусть теперь на себя пеняет. Сколько ему говорили, что зверь твой Ган, отведи его к ведьме, пусть зачарует темную силу, что спит в его душе, а он только отмахивался! Дескать, мы родовитые, знатных кровей, с нами такая напасть не случается. Со всеми случается. Вот и в Гане тьма проросла, зверем его сделала. Оборотнем. Всем оборотням одна дорога…
