Мое утро, как уже бывало до этого, началось с любви.
Меня разбудил Дорин. Он обнял меня сзади и прижался настолько крепко, что мне стало жарко. Сладко застонав, я выгнула спину в ответ на ласки и зажмурилась от удовольствия.
Дорин нежно перевернул меня на живот и сам навис сверху, упираясь ладонями в шелковую простыню. Он прильнул губами к моей шее и проложил дорожку из поцелуев к лопаткам, а потом еще ниже – к самой пояснице. Горячие ладони просунулись мне под живот, заставив огласить это утро новым томным стоном.
- Моя Аурэлли!
- О, Дорин… – выдохнула я, прежде чем утонуть в бурном океане неукротимой страсти. – Дорин, я тебя люблю.
- Я тебя тоже, Элли.
Муж снова поцеловал меня в шею, постепенно переключившись на ухо. Его жадные губы охватили чувствительную мочку, заставили меня мурлыкать от восторга. Ладони огладили живот, поднялись на талию, заставив перевернуться на спину.
Разведя бедра как можно шире, я приняла на себя приятную тяжесть мужчины. Очередное вторжение не заставило себя ждать. Последовали напористые толчки, сильные, властные и одновременно исполненные чувственной нежности. В этом весь Дорин. На моем недолгом веку он стал единственным мужчиной, способным сочетать в себе несочетаемое – властность и нежность, мягкость и надежность, силу и внимательность, напористость и чуткость…
Губы мужа накрыли мои. Язык требовательно скользнул в рот, переплелся с моим. Я замычала, ощутив, как ладони мужа легли на мою грудь и сжали ее, вырывая из моих легких глубокий пылкий вздох.
- Ах!
- Ты прекрасна. Как же ты прекрасна, любимая!
- О, Дорин!
Я стиснула бедрами талию мужа, прижалась голенями к его сильной спине, уперлась пятками в поясницу.
- Да, родная, называй меня по имени, это так чудесно…
Его толчки стали сильнее, а дыхание из легкого бриза переродилось в ураган. Это невероятно заводило, заставляло млеть, ощущая всем телом, как собирается в низу живота тугой тяжелый узел, и будто растекаются по венам реки лавы, а я сама плавлюсь, как плавится на солнце масло.
Еще один глубокий, мощный толчок, и я, поперхнувшись воздухом, громко застонала. Обвив шею Дорина, прижалась к нему всем телом изо всех сил, словно боясь утонуть в сладострастных волнах, накрывших меня с головой.
Будучи не в силах наблюдать за моей чувственной агонией, муж вскоре сам присоединился, завершив череду быстрых движений феерическим финалом.
Теперь мы лежали рядом, держась за руки, тиская и перебирая пальцы друг друга. Дорин приблизил к своему лицу мою кисть и стал целовать каждый пальчик, исследуя губами нежную кожу, за которую я могла сказать «спасибо» бывшей хозяйке моего нынешнего тела. Похоже, эти ухоженные, благородные руки никогда не знали физического труда.
