Молодой опричник Глеб Микулович очень гордился своим поступлением на государеву службу. Жизнь переменилась в один день. Окружающие замечать и выделять начали. Девицы смотрели с восхищением, знакомые парни с завистью. Нет, Глеб и раньше был не из последних. Статен, лицом красив, косая сажень в плечах. Но теперь, как говорил в таких случаях местный священник отец Георгий, настала окончательная «гармония». Скромная монашеская одёжа с саблей у пояса ладно смотрелась на крепком здоровом парне со стальным блеском в глазах.
Жаль лишь, что в глазах иных знакомых замечать начал Глеб ненависть и презрение. Порой слово «пёс» ветер из-за спины доносить стал. Торопятся наши люди осуждать, а вникнуть, сколь трудна и важна царская служба, не желают.
В день принятия Глеба в братство сам Григорий Лукьянович сказал такие слова: «Не должно нам стыдиться, когда враги называют нас псами. Мы и есть верные псы у царского трона. Не должно нам чураться крови и грязи. Призваны мы выгрызать крамолу и выметать измену. В безоглядном служении – наши честь и слава!». Злые языки Григория Лукьяновича из-за роста невеликого Малютой кличут. И жестоко ошибаются. Величие человека не ростом измерять надо. Дальновиден и хитёр Григорий Лукьянович, в бою неистов, ни железа, ни нечистой силы не боится. Одному лишь царю верит, по царскому слову жизнь любого возьмёт, свою отдаст не задумываясь.
Грязи и крови на жизненном пути Глеба немало прибавилось. Зато вся изнанка жизни видна стала. Кто есть кто, и кто чего стоит узнать довелось. За месяц единый такого повидал, что иной жизнь проживёт, а вообразить не сможет. Кто ещё вчера догадаться мог, что боярин, перед домом которого Глеб сегодня стоит, изменником окажется? Знатен, богат, уважаем был боярин. Чего ему не хватало? Зачем с врагами связь поддерживал, царя-батюшку хулил? Судьба человеческая хоть извилиста, со временем всё по местам расставляет. Вот и висит нынче боярин кулём безголовым на собственных воротах, а двор мёртвыми телами устлан, горький дым по земле стелется.
Приметил тут Глеб девочку малую лет семи. На коленях стоит у тела мёртвой боярыни, плачет, за руку тянет, поднять старается. Ба! Да ведь это боярская дочь! Подошёл Глеб ближе присмотреться. Девчушка худенькая, растрёпанная, косицы торчат. По всему видать, совсем ошалела: в руку матери вцепилась, шепчет что-то, больше ничего не замечает.
