Вослепительно синеющей дали – тонкая, как лезвие бритвы, граница между двумя безднами. Звон в ушах – отражение смеха; это солнце смеется над букашкой, червем никчемным, что дрейфует без руля и без ветрил.
Его руки онемели от напряжения и вот-вот упустят спасительное, но предательски скользкое бревно. Он видит, как над водной гладью парят призраки – прозрачные руки то и дело тянутся, норовят схватить, утащить за собой. Беззвучно шевелятся их тонкие губы: разве ты не настрадался вдосталь? Разве не просил всех богов, в которых верил и не верил, о встрече с нами? Так вот мы, здесь. Просто протяни руку – и все закончится.
Просто… протяни… руку…
Он многое мог бы им рассказать и объяснить, но язык его неподвижен, как дохлая рыбина. Рассудок – или то немногое, что от него осталось, – издевательски хохочет, и смех эхом гуляет под сводами пустого черепа. Тс-с, тише! А не то из глубины поднимется смертоносная тень с восемьюдесятью щупальцами и утянет туда, где Морская царица и Великий Шторм кружатся в вечном танце. Там рыбы быстро принарядят нового гостя и устроят украшением на коралловом деревце – маленьким белым скелетиком…
Нетерпеливый призрак скользит над водой, все ближе и ближе. Знакомый суровый взгляд из-под насупленных бровей, грозно топорщатся жесткие усы – а широкая ладонь, испещренная шрамами, уже совсем близко. Вот-вот схватит за шиворот, точно котенка, и утащит!
…от страха он отпускает бревно.
Тотчас соленая вода накрывает с головой, даруя облегчение и боль, неся прохладу обожженному лицу и разъедая раны. Он кричит, захлебываясь в собственном страхе: нет, нет, еще слишком рано! Я не хочу к Морской царице! НЕТ!!!
Он неуклюже барахтается, словно только-только научился плавать, и вечность спустя вновь хватается за вожделенное бревно – а потом понимает, что окончательно сошел с ума.
На бревне появляются два глаза, которые смотрят очень сочувственно…
– Тако! Эй, шкипер! Глянь, какую интересную рыбу я поймал!
Полное безветрие закончилось; норд-ост крепчал, и Тако не торопился обернуться на оклик помощника – прежде всего следовало проверить, хорошо ли затянуты узлы. Если нагрянет шторм, их старой шхуне придется несладко: прошлая буря сильно потрепала «Верную», и мачта едва не сломалась. Тако хорошо знал предел возможностей своего кораблика; шхуна, в свою очередь, доверяла капитану и знала, что он не забудет все приготовить должным образом.
«Мы с тобой столько штормов прошли, что иному боевому фрегату не снилось, да? Не грусти, малышка – вот вернемся в порт, и ты сможешь отдохнуть…»
