«Пролог».
В обширной, но пыльной и давно запущенной комнате, где голые стены из бревен кое-как законопачены, повсюду были разбросаны книги. Некоторые из них стояли стопками, некоторые просто свернуты в бесформенную гору. В самом дальнем и темном углу во всю стену возвышался массивный стеллаж с множеством полок. Неподалеку от него располагался дубовый, грубо сбитый стол, с множеством приспособлений и крепежей. По столешнице были разбросаны мотки бечевы, лоскуты ткани, ножи, ножницы, пустые чернильницы и прочий хлам. За столом, освещаемым лишь тремя свечами на высоком бронзовом подсвечнике, сидел согбенный старик. Перед ним лежала книга, на которой он сменил уже ветхий переплет, реконструировав его и заменив истлевшие части. В углу рта старика была зажата папироса. Когда переплет был закончен, пожилой мастер уставшей походкой дошел до стеллажа, и бережно водрузил книгу на одну из полок. Не глядя, наугад протянув руку в лежащую рядом свалку книг, он достал одну из них и бросил на стол, склонился к неровному пламени свечи и закурил. Грузно осев на жесткий стул, старик закашлялся, помахал рукой, разгоняя дым, и взглянул, наконец-таки, на обложку попавшейся книги. Переплет был сделан из качественной кожи темно-коричневого цвета, искусно выделанной и инкрустированной резьбой. В самом центре лицевой стороны располагался непонятный символ из прямых линий и двух полукругов. Брови мастера поползи вверх. Каким образом такая книга попала к нему? Ветхой ее уж ни как не назовешь! Мастер склонился над книгой, изучая переплет, повертел ее, рассматривая с разных углов – книга явно была новой, да еще и ручной работы, сделана опытными руками! Раскрыв книгу, мужчина окончательно перестал понимать, что перед ним. Страницы, из плотной желтоватой бумаги, были испещрены мелкими буквами, или скорее знаками, или…. Да леший его разберет! Старик по долгу своей работы мог на глаз опознать многие языки, даже если не читал их, но то, что было перед ним! Нет, даже примерного начертания букв или символов он прежде не встречал, да и к тому же…. Переплетчик подвинул ближе подсвечник, и, взяв лупу, попытался разглядеть, чем были написаны или напечатаны знаки. Судя по всему, книга все же рукописная, имелись все признаки начертания пером, кое-где были заметны даже следы, убранные промокашкой, пролитых чернил…. Вот только чернил ли? Даже этого мастер не мог определить! Символы имели странный цвет – иссиня-черный, с вкраплением каких-то искрящихся на свету частиц. Мужчина откинул лупу, выпрямился на спинку стула и глубоко затянулся, докурив папиросу. Чистой воды безумие! Такой книге место в музее или в научно-исследовательской лаборатории всяческих артефактов или еще где. Уж точно не здесь, в глухой провинциальной библиотеке, куда старый мастер перебрался вот уже лет пять как. И все же, все же книга привлекала к себе, непонятные знаки, несмотря на то, что их невозможно было прочесть, манили к себе. Переплетчик склонился над раскрытой, примерно по середине, книгой, стал водить пальцем по одной из строк, будто бы первоклассник, только научившийся читать. Он прищурил глаза, спрятанные за толстыми линзами старинных очков, пытаясь разобрать начертанное, как вдруг…. Сначала показалось, что палец просто испачкался в свежие только нанесенные чернила. Но это невозможно! Книга была написана не мгновение назад! Мастер хотел отстраниться от книги, но не смог! Строки полыхнули багровым светом и стали ручьем перетекать по пальцу на руку переплетчика. Тот дернулся, стал свободной рукой спешно стряхивать буквы, будто бы это могло помочь! Еще миг – и все символы книги уже были на коже старика, полностью окутав его с ног до головы. Глаза старика засияли тем же иссиня-черным цветом с искрами, каким были окрашены всего минуту назад строки в непонятном фолианте. Из горла старика вырвался ужасающий крик и он, вскочив, тут же рухнул на пол. Символы на коже погасли и исчезли, пустая оболочка в форме книги на столе распалась пылью, тут же разметенному сквозняком. Переплетчик неподвижно, бездыханный лежал на полу….
